Онлайн книга «Закопанные»
– Это, бесспорно, радует, – ответил Сава. – Извини за назойливость. Как ты определяешь, когда они рядом с твоим хозяйством? Егерь со снисходительным видом выпустил изо рта струйку дыма. – Очень просто. Мои владения ограждены забором, который оснащен видеокамерами. Учитывая все нюансы моей деятельности, я вынужден был обеспечить себе безопасность. Сигнал идет на мониторы. Один здесь, в доме. Другой установлен там, внизу. Сава присвистнул. – Сейчас они двинут в деревню, – продолжил Дикий. – Поковыряются в подвалах, на чердаках, допросят стариков, потом обратно. Кстати, вас объявили в федеральный розыск. – Этого следовало ожидать. – Угу. За ваши подвиги, я имею в виду двойное убийство, вам светит от восьми до двадцати лет. Плюс «пятерка» за побег, совершенный организованной группой, – сообщил Дикий. Эта фраза была произнесена настолько будничным тоном, как если бы он сообщал Саве, что сегодня будет пасмурно. – Вот так-то, парень. – Я никого не убивал, – возразил Сава. – Их убил ты. Тем более в водителе должны были найти дырку от стрелы. Никто не поверит, что у зэков, находящихся в автозаке, был с собой арбалет. – Ну да. Только кто это докажет? Тем более что я вынул стрелу. Сава нахмурился. – Ты к чему все это ведешь? – Да это я так просто, – засмеялся Дикий. – Собственно, посыл один-единственный – мы должны прикрывать друг друга. Согласен? – Разумеется. – А еще мы должны доверять друг другу. Ты ведь не будешь спорить с этим? Сава покачал головой: – Не буду. Только я не пойму, зачем все эти рассуждения. Дикий стряхнул пепел в пустую консервную банку, затем лукаво посмотрел на Саву: – А с тебя магарыч, Женя. – То есть? Наклонившись, егерь расстегнул «молнию» на спортивной сумке. – Ты ведь доверял мне? Когда попросил проведать твою избушку, а заодно перепрятать вашего Гену? – Ну да. По лицу Савы пробежала тень воспоминаний. – Я… не знал, сколько пробуду в тюрьме. Как и то, удастся ли нам вообще эта затея, – осторожно подбирая слова, вымолвил он. – Поэтому я постоянно думал о сыне. Пусть тот домишко старенький и не представляет интереса для воров. Но туда могли забраться бомжи, особенно зимой. И, не дай бог, они обнаружили бы Гену. А заодно мой рабочий кабинет… – С кабинетом все в порядке, – уверил его Дикий. – Я был у тебя месяц назад. Стекла в доме, правда, побиты. Вынесли также кое-что из домашней утвари. Но дом цел. И твой кабинет тоже. – Тогда при чем тут Гена? – насторожился Сава. Егерь раздавил в банке окурок и подмигнул ему. – Я решил подстраховаться. К тому же не могу видеть, как мучается твоя Олеся. Я же вижу, как она страдает, – сказал он, загадочно улыбаясь. Сава в оцепенении уставился на приятеля. – Так ты… ты… – Именно, – улыбнулся Дикий. – На. С этими словами он поднял сумку, поставив ее на колени Савы. «Молния» была расстегнута, и внутри виделось что-то темно-синее. Сава нерешительно протянул пальцы, нащупав плотную материю. Под тряпкой ощущался какой-то твердый предмет. – Признаться, я был поражен, – сказал Дикий, и в голосе его чувствовалось восхищение. – Если бы я не знал, что это ребенок, ни за что бы не поверил. Это… шедевр! Выше любого произведения искусства! Пока он болтал, Сава, затаив дыхание, с благоговением вынул из сумки продолговатый сверток. Кое-где на нем пестрели прилипшие катышки пыли и комки паутины. Пальцы с величайшей осторожностью убрали складку, и на Саву глянуло мертвое лицо младенца. Сморщенная, блекло-желтая кожа плотно обтягивала крошечный череп, словно старый облезлый чулок, натянутый на теннисный мячик. Кое-где виднелись трещинки, забитые грязью. Высохший рот втянут, как у старичка-карлика, губы слегка задраны, обнажая потемневшие десны, из которых уже никогда не вылезут зубы. Изумрудно-стеклянные искусственные глаза, в которых Сава мог разглядеть собственное отражение, на мертвом лице выглядели жутковатым гротеском. – Он удивительный, – осторожно заметил Дикий, следя за выражением лица товарища. Сава прижал труп сына к груди. – Ты не должен был делать этого, – медленно, чуть ли не по слогам проговорил он. – Привозить Гену сюда. – Почему? – искренне удивился егерь. – Я был очень аккуратен с ним. Разве тебе понравилось бы, если на него кто-нибудь наткнулся? Только представь на секунду, что с ним могли бы сделать?! Сава помолчал, обдумывая слова егеря, потом сказал: – Нам с Олесей нужно выбираться отсюда. Как ты думаешь, мы сделаем это? Вместе с ним? Нас схватят при первой же возможности! – Не истери раньше времени, – спокойно отозвался Дикий. – Уедете. Только не сразу и не все вместе. У меня есть кое-какие соображения, и я поделюсь ими с тобой. А теперь отнеси ребенка Олесе. Думаю, она обрадуется. Сава почувствовал, как в горле набухает громадный ком. Да. Олеся обрадуется. Это ее единственный ребенок. Первый и, скорее всего, последний. – Я сделаю тебе перевязку, – сказал Дикий, поднимаясь со стула. – А потом? – А потом я пойду вниз. Ты со мной? – спросил Дикий, подмигивая. Сава выпрямился, прижимая к груди сверток с мумифицированным телом сына. – С тобой, – тихо произнес он. * * * Зажим приподнял голову и, щурясь, смотрел на высившиеся фигуры. На лбу одного из них вспыхнул светодиодный фонарик. – Сава, ты, что ли? – нерешительно произнес он. Вместо ответа Дикий захлопнул дверь и приблизился к зэку. – Сава! – крикнул Зажим, но фигура, которая была так похожа на Саву, хранила молчание. Замолчал и жуткий голос, выкрикивающий детские стишки. Взявшись за ноги Зажима, егерь поволок его в глубину помещения. – Нет… – заторможенно пробормотал Зажим. – Не надо… Сава, скажи ему!!! Уголовнику почудилось, как слева мелькнуло что-то шарообразное в нелепо-громадной шляпе, вроде мексиканского сомбреро. – Эй, слушай… Он почувствовал, как его плечо коснулось чего-то рыхлого, и, резко повернув голову, успел разглядеть невысокую горку земли. Насыпанная горка земли. «Зачем она здесь?» – лихорадочно думал Зажим. «Затем», – хихикнул внутренний голос, и зэка прошиб ледяной пот. (Я грибник. А вы мои грибы.) |