Онлайн книга «Закопанные»
Егерь нацелил багор в глаз Савы. – И что? – А то, что к тебе приедут. Твои псы дохлые, у тебя морда разбитая, везде кровь. Только полный дебил не догадается, что здесь была заварушка. – Складно говоришь, Сава, – покачал головой Дикий. – Только это все мои проблемы. Понял? Ты к этому уже не будешь иметь никакого отношения. Теперь ты – мой гриб. – Ты хотел… – Сава сглотнул подкатившийся комок к горлу, – ты хотел сюда засунуть Олесю? Только не лги. – Хотел, – не стал скрывать Дикий. – Все лунки должны быть заполнены. Три урожая по восемь грибочков. Опенок, рыжик, подосиновик, сыроежка… была даже поганка одна. Хм… На полянке спозаранку вдруг увидел я поганку. Почему ты бледная? Потому что вредная! – пропел он с выражением. – Почему бы тебе просто не отпустить меня, Дикий? – вдруг спросил Сава. – Я уйду. С Олесей и Геной. И мы больше никогда не пересечемся. Мы квиты. Егерь окинул мужчину презрительным взглядом, словно тот был круглым идиотом. – Хрен тебе. Ты влез не в свое дело, Сава, и все испортил. Но самое главное, ты убил моего брата. Каким бы он ни был – это мой брат. И только я решаю, как с ним быть. Тем более когда все грибы в теплице. Ты сунулся в святая святых! До тебя это не доходит, тупица?!! Последнюю фразу Дикий прокричал с плохо скрываемой ненавистью, ткнув острием багра в лицо Савы. Из рассеченного лба потекла кровь. – А насчет твоей безмозглой жены я вот что скажу, – немного успокоившись, сказал егерь. – Я притащу ее сюда. Вместе с твоим сыном, засохшим сморчком. Твоего спиногрыза подвешу на крючок, как сувенир. А Олесю трахну во все дыхательно-пихательные отверстия. Возможно, некоторые проделаю сам. Усвоил? – Не смей так говорить, – бледнея, сказал Сава. – Паскуда. Егерь с интересом уставился на него, подняв над головой багор, словно копье. – Это ты ко мне так обращаешься, парень? Справа что-то проскользнуло. Воздух задрожал, и Сава услышал, как оживился доселе молчавший внутренний голос: «Здесь кто-то есть, дружище. Здесь, в подвале». Он выдавил из себя натянутую улыбку: – Я не хочу с тобой ссориться. Егерь засмеялся: – А мы и не ссоримся. Я просто буду смотреть, как ты медленно угасаешь. Теперь у меня много времени. И насчет капитана не переживай – я поеду и заберу его труп. О том, что мы задумали сделать с тобой, никто не знает. Он встал, опираясь на багор. – Не мешало бы тут прибраться, – сказал он, снова зевнув. – А уже потом поеду. Нагнувшись, Дикий подобрал голову Зажима. Сдунул ворсинку, прилипшую к бледной щеке зэка. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимание, Сава повернул голову. В дверях, застыв на месте, стояла Олеся. Кроме разорванной рубашки, на ней ничего не было, и Сава вдруг подумал, что со своими растрепанными, беспорядочно спадающими волосами и горящими глазами сейчас она выглядела не просто прекрасной. Она была божественна. «Уходи», – одними губами произнес Сава. Женщина перехватила его взгляд и отрицательно покачала головой. «Она пришла с Геной», – зачем-то отметил он. Сава подумал, что если Дикий увидит его жену, то шансов у нее не будет вовсе. – Это Зажим? – между делом полюбопытствовал Дикий, обнюхивая голову зэка. – Ты вроде говорил о нем. – Он самый. – И хотя я не успел выслушать его, мне достаточно взглянуть на его черты лица. От него воняет злобой. Он нагл, вспыльчив, с трудом контролирует свои поступки, – начал перечислять егерь. – Мстителен. Злопамятен. Пытается казаться крутым, хотя сам мало чего представляет… Никаких моральных принципов… Опасный рецидивист. Я прав? – Абсолютно, – выдавил из себя Сава, предпринимая все усилия, чтобы выглядеть спокойным. Олеся тем временем приближалась к егерю, ее босые ноги бесшумно ступали по грязному полу. – Между прочим. Ты обратил внимание, какая на тебе шляпка, Сава? – спросил Дикий. – Какая? – Коричневая, – с легким раздражением ответил егерь, злясь, что Сава даже не имеет представления, что он, собственно, за гриб такой. – Ты белый гриб, парень. Благородный гриб. Ты должен ценить мое отношение к тебе. – Это впечатляет. Я должен тебе сказать спасибо? – улыбнулся Сава. Олеся была всего в трех метрах от егеря. Она остановилась возле мачете, внимательно разглядывая тесак. «Уходи! – мысленно взмолился Сава. – Это дурацкая затея! Он убьет нас всех!» Он шевельнул губами, надеясь, что Олеся поймет. Словно почувствовав его пристальный взгляд, она подняла глаза. И снова отрицательно качнула головой. Неторопливо наклонившись, Олеся положила сверток с сыном на землю. Раздался легкий, едва уловимый шорох, но Дикий мгновенно насторожился. Отбросив в сторону голову, он повернулся на звук. Олеся держала перед собой тесак, маленькими шажками двигаясь к егерю. – Хе-хе… Курочка сама пришла на сеновал, – сказал он, направив в сторону женщины багор. – Ты как тут очутилась, лахудра? Видать, не такая уж дура, раз нашла дорогу. – Оставь ее! – заорал Сава. – Зэня, – пробормотала Олеся, крепко сжимая мачете. С щемящей болью глядя на любимую, Сава внезапно подумал, что, вероятно, именно так держат крест, видя перед собой нечистую силу, возлагая на него последнюю надежду. – Привет, солнышко, – хихикнул Дикий. Размахнувшись, он издал хриплый вопль и резким движением всадил багор в живот Олесе. Нож в ее руках дрогнул, но не выпал. – Нет! – закричал Сава. Перед глазами поплыли багровые круги. «Нет, нет, нет…» – с остервенелой сосредоточенностью повторял он про себя. – Не «нет», а да, – назидательно произнес Дикий, вытаскивая из тела женщины багор. Стальной наконечник покраснел от крови. Олеся опустила голову, с удивлением глядя на дыру в рубашке, посреди которой быстро расцветала алая роза. – Родная… уходи отсюда! – закричал Сава. Дикий снова размахнулся, и он отвернулся, зажмурившись. «Ты трус, – сплюнул внутренний голос. – Она умирает за тебя. Открой свой гребаный глаз и смотри, как твоя женщина совершает подвиг…» – Олеся… Он моргнул. Она стояла на прежнем месте, слегка раскачиваясь. Взад-вперед… На рубашке уже разбухала вторая роза, стремительно сливаясь с первой. – Она у тебя живучая, – уважительно произнес Дикий, перекладывая багор в другую руку. – Интересно, сколько она продержится? Сава заскрипел зубами. – Зэня? – вопросительно произнесла Олеся, переступив босыми ногами в луже крови. |