Онлайн книга «Пирог из горького миндаля»
Расстегнутая кофта не давала ему покоя. – Ты не хочешь рассказать мне, есть ли новости? – спросила Яна. Илюшин так глубоко задумался, что ей пришлось дважды повторить свой вопрос. – Новости? – он провел ладонью по лбу. – Да, кое-что выяснилось. Твоего дядю видели возле дома Козицкого незадолго до смерти старухи. Козицкий – это… – Я помню. Подожди… Вы подозреваете, что дядя Юра был его сообщником? – Не Юра. Вениамин. Девушка изумленно посмотрела на сыщика. – Венька? Но… Макар, это невозможно! – Почему? – Он все время торчал на виду! Илюшин обернулся к ней: – Ты не можешь этого знать. С утра ты пропадала в лесу, после обеда занималась котенком. Откуда уверенность, что Вениамин не уезжал в Тулу в это время? – Потому что… – она растерялась. – Не мог и все! Слушай, они с Тамарой почти не выходили за пределы сада. Все время валялись в гамаках, сидели на поляне, загорали… В лучшем случае прогуливались до реки. Это наблюдали все, не только я. К тому же у Веньки нет машины. Если бы он исчез на несколько часов, это было бы заметно, поверь мне! – Попробую поговорить с остальными, – согласился Макар, не вполне убежденный. Едва они с Яной вошли в дом, навстречу им выскочили все трое его временных обитателей. Илюшин впился взглядом в их лица. Алексей Савельев явно удивлен, и только. Но он лучше всех владеет собой, и по его умной физиономии не разберешь, что там варится внутри этой ушастой головы. Женька взвинчена, глаза горят, на коже лихорадочный румянец. Вероника выглядит спокойной и несколько безучастной – как всегда. – Почему ты вернулась? – В полиции выяснили, кто это был? – Объясни, что произошло! – Хочешь есть? Остался борщ. Яна ухватилась за предложение Вероники. – Хочу! Ужасно проголодалась. Гомоня и выпытывая подробности нападения, вся братия отправилась за ней на кухню, а Илюшин вышел в сад, оставив Яну объясняться с родственниками. Фонарь он предусмотрительно захватил из дома, как и стремянку. Для начала выкрутил лампу над крыльцом, снял с нее смазанные отпечатки и вернул на место. Затем пошел вокруг дома, низко наклонившись к земле и светя себе фонарем. На то, что удастся отыскать следы обуви, Макар не слишком рассчитывал. Влажная земля неплохо сохраняла оттиски подошв, но по саду гуляли все, и следы перекрещивались и наслаивались друг на друга. «Был бы здесь Серега, может, ему повезло бы больше». Но Бабкин только еще ехал из Москвы в Литвиновку. Илюшин кружил возле дома, постепенно расширяя радиус поиска, и на третьем круге нашел что искал. Возле сарая валялось одинокое полено, явно брошенное впопыхах, потому что до высокой поленницы под навесом оставалось еще метров тридцать. – Так я и думал, – сказал себе Макар. На всякий случай обернул полено в пакет и понес в дом. Он не помнил, можно ли снять с древесины отпечатки пальцев, но в голове его постепенно созревал план, для которого отпечатки были вовсе не обязательны. – Что ты делаешь? Алексей Савельев, которому так не шло теперь смешное имя Лелик, стоял в коридоре, преграждая Илюшину путь. – Хочу выяснить, кто пытался убить мою клиентку, – сказал Макар. – Если ты сейчас признаешься, то облегчишь мне дело. Савельев усмехнулся. – Пытался убить, а потом приводил ее в чувство? Сам веришь в то, что говоришь? – Я верю, что она не убивала Павла Варнавина. – Илюшин перехватил поудобнее полено. – И в то, что это сделал кто-то из домашних. Почему бы и не ты, кстати. – У меня алиби. – Неужели? – Я следил за Вероникой. Она все время плакала… – Алексей спохватился, что говорит лишнее, и замолчал. – И где она была? – поинтересовался Макар. – Вечером? В гараже. Она украла мою мышь и играла с ней, посадив ее в клетку. – Что ты несешь? – не выдержал Илюшин. Алексей пожал плечами: – Хочешь верь, хочешь нет. Что ж я поделаю, если так оно и было. – В общем, алиби у тебя нет. А между тем ты отличный претендент на роль убийцы. Только не вздумай врать, что Пашка тебе нравился! Про историю с малиновкой мне уже рассказали. – Я его ненавидел, – ровным голосом сказал Савельев. Лицо его белело в полумраке коридора как гипсовая маска. – Он был лживый, прагматичный и очень сообразительный парень. Я бы не назвал его умным. Но у него была звериная хитрость и чутье на людей. Он мастерски нас использовал – и меня, и Тишку. Все сочли нас маленькими ревнивыми сволочами, которые пытаются выместить злость на том, кто больше всех нравится Прохору. – Но ведь дело было не в Прохоре, правда? – мягко сказал Илюшин. – Дело было в моем отце. Не будь Пашка сыном его брата, отец взял бы его к нам в дом. Макар пожал плечами: – Но у Пашки были свои родители. Вот если бы он убил их, чтобы попасть в семью к богатому дяде Юре, тебе бы стоило беспокоиться. Но это уже сюжет для фильма ужасов. Савельев неприятно усмехнулся. – Сюжет для фильма ужасов – это если бы Пашка убил не только их, но и меня. Но знаешь что? – Он подвинулся, освобождая коридор. – Я бы ничуть не удивился, если именно это он и планировал. Илюшин прошел мимо него, но через несколько шагов остановился и задумчиво глянул на Алексея. – Ты хорошо помнишь тот июнь? – Неплохо. А что? – Вениамин куда-нибудь уезжал? – В каком смысле? – удивился Алексей. – Ну да, на реку. Только не уезжал, а пешком… – Нет, я имею в виду, не пропадал ли он надолго из дома? Может, у него были дела в райцентре? Или в Туле? Алексей помолчал, припоминая. Илюшин чувствовал себя довольно глупо с поленом в руках, но терпеливо ждал. Не просить же Савельева постоять тут, пока он отнесет улику в комнату. – Вообще-то у меня сохранился дневник, – неохотно начал Савельев. Илюшин едва не уронил полено. – Дневник того лета? – Да. Макар на секунду потерял самообладание. – И ты молчал?! – Зато сейчас говорю! – огрызнулся Алексей. – Это детские записи, в них нет ничего интересующего тебя. Если хочешь знать, я их еще вчера внимательнейшим образом изучил. Надеялся, там будет какая-то подсказка. – Дай дневник! – потребовал Макар. – Обойдешься. |