Онлайн книга «Пойдем ловить чудовище!»
Он с гордостью протянул вперед грабли и осторожно опустил черенок в воду. Деревяшка почти сразу коснулась дна. Воодушевленный Петрик повторил процедуру, замерив глубину чуть подальше – куда только сумел дотянуться. Черенок лишь слегка погрузился в воду. Осмотрев палку, Петрик сделал важное заключение: – Сантиметров двадцать, не больше. Вполне можно пройти, – судя по выражению его лица, мальчик был страшно доволен, что граблям наконец нашлось применение. – В резиновых сапогах не страшно, – кивнула Лёля. – Осенью в лесу и не такие лужи попадаются. Она заглянула в темную гладь воды и встретилась глазами со своим отражением. Снизу на нее смотрела худенькая девочка с испуганными глазами. Длинные светлые косы растрепались, подол юбки был измят и перепачкан. – Ну и неряха! – ужаснулась Лёля. – Чудовищу все равно, как ты выглядишь, – подмигнул Петрик. – А мне и подавно. Ты же мой друг, а не обложка журнала. Лёля слабо улыбнулась, наспех пригладила волосы и отряхнула одежду. Так гораздо лучше, решила она. Друзья шагнули вперед. Вода доходила до щиколотки или чуть выше, Лёля и Петрик, тяжело передвигая ногами, подошли к зазору в каменном частоколе и не без опаски протиснулись внутрь. – Клецка бы сюда точно не пролез, – констатировал Петрик, отряхиваясь. – Пришлось бы ждать, пока похудеет. Лёля в ответ тихонько хмыкнула. Перед друзьями раскинулся настоящий каменный лес. Лёля и Петрик лавировали между огромными глыбами, смутно представляя, в какую сторону идут. Некоторые сталактиты предпочитали стоять по одному, другие, объединяясь со сталагмитами, превращались в перегородки, заборы, стены и даже целые коридоры. Обходя очередное препятствие, друзья надеялись, что уж теперь-то они точно окажутся у выхода, но только глубже забирались в каменную чащу. Идти было тяжело – приходилось преодолевать сопротивление воды, обхватившей ноги ребят плотным неподвижным кольцом. Петрик остановился, чтобы минутку передохнуть, и, почесывая затылок, задумчиво произнес: – Слушай. Мне только кажется или вот этот сталагмит мы уже видели? Я на него сразу внимание обратил: он похож на длинный корявый палец. Уродливый такой. – Мальчик передернул плечами. Девочка нехотя посмотрела туда, куда указывал друг, – прямо перед ними возвышался камень и впрямь напоминавший искривленный указательный палец. Обычно с такими рисуют страшных длинноносых ведьм, покрытых бородавками и одетых в черные остроконечные шляпы. – Это что же получается, – продолжал Петрик. – Мы что, ходим по кругу? – Да, – произнесла Лёля упавшим голосом. – Кажется, это лабиринт. – Ого! – присвистнул мальчик. – Надо же было этим глыбинам так хитро упасть. Как будто специально! – Ты помнишь, как мы шли? – с надеждой спросила девочка. – Неа… – Петрик беспомощно оглянулся. – Я думал, ты помнишь. – В этом ты весь, – процедила Лёля, и ее большие голубые глаза сузились до сверкающих щелочек. – Вечно полагаешься на других. – Эй! – вскинулся Петрик. – То есть ты хочешь сказать, что я… – Именно! – Лёля сложила руки на груди. – Рассеянный и безответственный мальчишка. – Ну знаешь… – помрачнел Петрик. – Не все же такие умные, как ты. – Не все, – спокойно согласилась Лёля. По движению скул на Петриковом лице было понятно, что он с силой сжал зубы. В глазах мальчика появилось недоброе выражение. – А когда я выдернул тебя из-под падающих камней, ты тоже считала, что я рассеянный и безответственный? М? – Ты… – Лёля задохнулась от возмущения: что ни говори, а аргумент получился сильный. – Далеко бы ты ушел, если бы меня придавило куском скалы, – наконец парировала она. – И вообще, хвастаться хорошими делами – нечестно. – А обзываться – честно? – негодовал Петрик. – К тому же я и сейчас не далеко ушел. Лёля набрала в легкие побольше воздуха и приготовилась сказать что-нибудь особенно едкое, но вдруг поняла, что ответить-то ей, в общем, нечего. Петрик был прав – они топчутся на месте и, если будут продолжать в том же духе, не выберутся отсюда до рассвета. – Ладно, – примирительно сказала девочка. – Давай не будем ссориться. Лучше подумаем, как пройти лабиринт. – Я и не ссорюсь, – пробубнил Петрик. – Это ты первая начала. – Было бы совсем хорошо, – Лёля его уже не слушала. – Если бы у нас был хороший клубок ниток. Мы бы привязали ниточку у входа в лабиринт и шли вперед, разматывая клубок. Очень удобно – по нитке всегда можно вернуться, если заблудишься. – Слишком много «бы», тебе не кажется? – ядовито заметил Петрик, все еще обиженный на девочку. – И у нас нет никакого клубка, есть веревка, но она для такой затеи коротковата. – Еще я читала, что в лабиринтах нужно всегда поворачивать налево, и тогда рано или поздно обязательно найдешь выход. – Поздновато ты об этом вспомнила, – мрачно проговорил мальчик. – Мы уже куда только не поворачивали! – Хорошо, что ты предлагаешь? – вскинулась Лёля, сверкнув глазами на друга. Но Петрик ничего не ответил – напротив, он отвернулся от девочки, вытянул шею и наморщил лоб. – Значит, как критиковать – так запросто, – голос Лёли звенел гневными нотками и с каждым словом взлетал на пару тонов. – А когда нужно самому что-то придумать, проще отмолчаться. Так? – Ш-ш-ш! – Петрик замахал на девочку руками и еще сильнее наморщился. – И не надо на меня махать! – возмутилась Лёля. – Я тебе не муха! – Да тихо ты! – бросил ей Петрик. – Не слышишь, что ли, там кто-то есть. Лёля обратилась в слух. И правда – где-то далеко раздавались незнакомые голоса. Кажется, они о чем-то спорили. – Что будем делать? – прошептала девочка. – Может, убежим, пока они нас не нашли? – Куда это, интересно? – удивился Петрик. – Ты не забыла, что мы уже битый час ищем выход? Я, кажется, ноги себе успел застудить. Голоса тем временем приближались, и вскоре Лёля и Петрик смогли различить, о чем говорят их хозяева. – Говорю тебе, Гох, никого, кроме нас, здесь нет, – упрямо твердил один незнакомец, немного растягивая слова. – Вечно ты сочиняешь. – Но я их слышал, – настаивал Гох, и его низкий голос звучал немного хрипло. – Некому здесь быть, – отрезал первый. – Да и нам пора тикать, пока Трокли не проснулся и не увидел нас тут. Он будет просто в бешенстве! – И при чем тут мы? – холодно поинтересовался Гох. – Очень даже при чем. Это все твой кашель! Говорил тебе, сиди дома, пей горячий отвар. Но ты же никогда меня не слушаешь, старик. Словно в подтверждение его слов, Гох закашлялся, да так раскатисто, что каменные сосульки под потолком слегка задрожали. |