Онлайн книга «И тринадцать белых карликов»
|
– Около пяти с половиной тысяч лет, сэр. Контр-адмирал присвистнул. Однако штатский, проигнорировав его, все так же хмуро продолжал допрос. – Надо полагать, вы собрали всю возможную информацию? – Информацию вывозить не запрещено. – Вы собираетесь ее продать? – Задание было опасным, и корабль получил значительные повреждения, сэр. А полноценный ремонт стоит денег. К тому же мы давно нуждаемся в замене и дополнении некоторого оборудования. Однако тридцать процентов мы перечислим в Центр, как и положено по уставу. – Я же говорил вам, что команда Сто пятнадцатого прекрасные каперы, – вставил контр-адмирал. – Они не только тщательно выполняют задания, но и приличный доход приносят… – Теперь будете перечислять пятьдесят процентов, – довольно грубо прервал его штатский. – Могу я узнать, на каком основании? – безучастно спросил капитан. – На том основании, что текущая группа вашей секретности не позволяет вам покинуть Старую Планету. Если вы собираетесь продолжать каперскую деятельность, да еще и держать на борту таких опасных существ, как СУ и Пеночкина, вам определенно придется повысить группу секретности, а более высокая группа для каперов облагается более высоким налогом. Однако, чтобы все было ясно, ни вам, ни кому-либо из постоянных членов вашей команды не будет предъявлено никаких обвинений. Приказ о присвоении группы будет у вас завтра утром. Продолжайте работать. После того как связь прервалась, капитан еще какое-то время стоял и молча смотрел в пустоту. Он знал, что в кабинете собралась почти вся команда. Однако парни не производили ни звука, старались даже не думать. – Не удивлюсь, если этот паразит поимеет нас на наши же деньги, – наконец, медленно произнес он. – Эх, плакал новый «Небесный Андроид»… Ну ничего, мы устроим себе небольшой отдых. Вы, парни, что предпочитаете: лазурные пляжи или горные лыжи? – Горные лыжи, – хором ответила команда. – Так я и думал, – кивнул капитан, тяжело опускаясь в кресло. – Удивительно, как ты выкрутился, кэп, – заметил Шестой, по обыкновению свешиваясь откуда-то с переборок. – Мы, конечно, всегда в тебя верили, но сегодня ты был просто невероятен! – Знаю, – кивнул капитан, делая большой глоток из стакана с успокоительным, протянутого доком. – Сам себе удивляюсь. – Может, отметим? – предложил Четвертый. – Все же не каждый день мы уходим от неизбежного краха. Команда одобрительно загудела, поддерживая идею. – Отличная мысль, – вздохнул капитан. – Но не сегодня. Вы же слышали: мне надо представить им все данные к утру. – Кстати о том, что мы слышали, – с беспокойством подал голос Второй. – Ты действительно собираешься пригреть эту человекоподобную женщину? – Мне бы не хотелось… – совершенно искренне морщась, сказал капитан, думая, что впутывать в такие дела хороших людей вообще свинство. – Если ты знаешь способ выкрутиться из всего этого без ее участия, я слушаю… – Прости, кэп, – сразу же сдулся старпом. – Я вообще не думал, что из этого можно выпутаться. А так мы в заметной прибыли даже с учетом этих дьявольских тарифов… – К вопросу о женщинах, – хмыкнул капитан. – Как там наша человекоподобная, Двенадцатый? – По вашему приказу проследовала в комнату, заперлась там и с тех пор плачет… – откликнулся корабль. – Нормальное женское поведение, – заявил старпом. – Было бы нормальным, – фыркнул Седьмой, – если бы эмоциональная дестабилизация вышла за рамки функционально допустимой. – Таким образом, она ревет уже больше часа, – подытожил капитан, борясь с желанием пойти и проверить, как у Ады дела. – Если еще через час ситуация не изменится, пошли к ней Марго с ужином, Двенадцатый. А нам, парни, нужно работать. И они стали работать. Вопреки ожиданиям, дело у капитана пошло на удивление легко. Всего через пару часов с отчетом было практически покончено… – Капитан, ваша трудоспособность превышает максимально зарегистрированную на сорок восемь и семь десятых процента. А базовую так почти на восемьдесят… – заметил корабль. – Спишем это на адреналин и нервное перевозбуждение, – откликнулся Нулевой, устало массируя переносицу. – У меня еще никогда не было такого сумасшедшего дня. Как там Пеночкина? – Плачет… – Почему ты не послал к ней Марго? – Я пытался, кэп… – в этом месте корабль бы точно вздохнул, если бы имел легкие. – Она отказывается подчиняться приказам… Нулевой приподнял бровь. – На каком основании? – Она не дала вразумительного ответа. Однако Второй назвал это нормальным женским поведением… Если без протокола, я тоже считаю, что подобное развитие событий вполне ожидаемо… – Объяснись, – сухо потребовал капитан. – Лучше я покажу, – предложил корабль. Марго с грохотом опустила поднос на столик у кровати Ады. Писательница оторвала лицо от почти насквозь промокшей подушки и попыталась придать зареванной физиономии бесстрастное выражение. – Послушай, ты!.. Ты… ты… стерва! – зашипела Марго, на шкале ее эмоционального баланса появился высокий и острый пик. – Капитан мой! Слышишь, мой! Я спала с ним двенадцать раз – двенадцать, понимаешь?! – на шкале появилось еще несколько пиков, хоть и не таких резких. Ада, чуть опустив голову, склонила ее набок, как приготовившаяся к атаке коза. Ее эмоционально напряжение бессильно билось возле заветной черты, так ни разу ее и не перепрыгнув. – Ты совсем дура, да?! – выпалила она и, схватив со столика стакан, швырнула Марго под ноги. Осколки со звоном разлетелись по полу, капли жидкости взметнулись вверх маленьким фейерверком. Марго тупо уставилась на остатки сверхпрочного стекла. – Ты что, не понимаешь, что их больше нет! Никого! – Ада шмыгнула носом. – Родителей, мужа, друзей, сестры с семьей… даже чертова волнистого попугайчика, что подкинула мне племянница! Марго замерла, на ее эмоциональной шкале возникали сложные узоры. – Так что избавь меня от излишне подробного описания своей личной жизни! – писательница кинулась на спину и закрыла лицо руками. – Может быть, позже… – добавила она уже спокойнее. Марго профессиональным жестом вызвала механического уборщика и осторожно присела на край кровати. – Извини, я действительно дура, – вздохнула она, неловко складывая руки на коленях. – Да ладно… с кем не бывает… – не меняя позы, откликнулась писательница. – Ты очень его любила? – тихо спросила Марго. Ада разозлилась. Какая теперь разница, что у нее там было?! Леденящий душу холод приятно разлился по жилам, изгоняя глубокую неизъяснимую печаль. |