Онлайн книга «Тамерлан»
– Мало вы выпили вина и съели всякой всячины на прошедших празднествах?.. – злобно сощурился Карво-Туман. – Но, впрочем, ладно, я передам государю ваши слова. Однако все же готовьтесь. Вероятнее всего, я вновь получу приказание сопровождать вас немедленно из Самарканда ко двору короля Энрике. – Тем более вам следовало бы вести себя повежливее, коль собираетесь ехать вместе с нами в наше королевство! – произнес дон Гомес де Саласар весьма грозным тоном. Карво-Туман коротко поклонился и исчез. – Что все это значит, как вы думаете? – спросил дон Альфонсо у своих соплеменников. – Думаю, их просто разозлило исчезновение Мухаммеда, – сказал дон Гомес. – Гириджа разведала и рассказала мне, что он прихватил с собою одну из жен сеньора Тамерлана. Еще бы ему после этого не рассердиться! Вон дон Гонсалес налетел на меня, как разъяренный лев, а я-то всего лишь пару раз ущипнул его милашку Гульяли за смуглую щечку. Что уж говорить о сеньоре Тамерлане, если, как уверяет Гириджа, у него жену умыкнули. А мы уж под одну гребенку с нашим Мухаммедом попали, вот и все. – Достойно удивления, дон Гомес, как это вы столь быстро обучили свою наложницу испанскому языку, – проворчал дон Гонсалес. – Еще бы, я так часто использовал его, целуя мою миленькую, что она и освоила мой язык, а он у меня испанский, – пояснил дон Гомес. – Надеюсь, вы простили меня и не намерены продолжать поединок? – Ошибаетесь. Намерен. Но не сейчас, – ответил писатель. – Боюсь, все не так просто, как вы объясняете. Я подозреваю худшее. Возможно, сеньор Тамерлан скончался и нас выпроваживают отсюда поскорее, дабы мы не успели узнать о его кончине. – Зачем же? – не понял дон Альфонсо. – Пока не знаю, – сказал дон Гонсалес. – Они уже объявили войну Китаю… – На которую я с величайшим бы удовольствием отправился, будь со мною не такие хлюпики, как вы, – сказал дон Гомес. – Мне в голову пришла одна полубредовая идея, – продолжал дон Гонсалес. – Что, если чагатаи хотят вообще скрыть смерть своего владыки и идти на завоевание Китая, делая вид, будто Тамерлан жив и ведет их?.. – Думаю, это маловероятно, – пробормотал магистр богословия. – А мне эта мысль по нраву! – гоготнул личный гвардеец короля Энрике. Посланцы с далекого острова франков, который и впрямь существует, да только не в Испании, а во Франции, продолжали обсуждать создавшееся положение и выдвигать различные домыслы. Во время их беседы хиндустанка Гириджа забралась на колени к сидящему в кресле дону Гомесу и, обняв его, горько заплакала. Стали выяснять, в чем дело, и она на весьма приблизительном испанском языке объяснила, что чувствует очень скорое расставание. – Нас не буль скоро вместе, – говорила она сквозь слезы. – Нас возвращолься для Тамерленг – Гириджа, Афсанэ, Гульяли, Дита. Вас возвращолься для эмир Энрике – саньяр Гомес, саньяр Гонсале, саньяр Альфанса. Вскоре и другие наложницы стали хныкать, поняв причину слез Гириджи, и тогда дон Гомес сказал: – Они чуют, наши бедные киски! Должно быть, нам и впрямь пора упаковывать свои пожитки и подарки. – Я тоже такого мнения, – сказал дон Гонсалес. – Что ж, пожалуй, и я, – горестно вздохнул дон Альфонсо, хотя он-то как раз должен был бы радоваться – ведь так стремился поскорее покинуть Самарканд и двинуться в обратный путь. Когда Карво-Туман вновь появился, испанские послы уже вовсю отдавали своим слугам распоряжения о том, куда какие вещи складывать. А вещей у них оказалось немало. Одних только халатов самой искусной работы, подаренных Тамерланом, у каждого оказалось штук по двадцать, не говоря уж о прочих дарах щедрого измерителя вселенной. Увидев сборы, Карво-Туман извинился перед послами за то, что был с ними не вполне вежлив, после чего объявил: – Увы, сеньор Тамерлан подтвердил свой приказ и хочет, чтобы вы поскорее покинули Самарканд. Он велел передать, что желает счастливого пути и любит как подданных великого государя Энрике. О своих наложницах можете не беспокоиться – они возвратятся в эндерун дворца, а дети, рожденные ими от вас, получат превосходное воспитание. – И мы не можем взять их с собою? – воскликнул дон Гомес. – Нет. – Но почему?! – Таков приказ сеньора Тамерлана. – Ясное дело, – развел руками дон Гонсалес, – ведь он хочет убедиться насчет хвостиков. – Каких хвостиков! – возмущался дон Гомес. – Неужто он и впрямь?.. Да нет же! Он просто забавлялся таким образом, да и хотел доставить нам удовольствие. Но ведь нельзя забавляться бесконечно. Я привык к своей Гиридже! – Опомнитесь, дон Гомес, – воззвал к его благоразумию магистр богословия, – ведь вы же христианин, а в Толедо у вас супруга и трое детей. – К тому же если уж вам так полюбилась ваша Гириджа, какого чорта вы приставали к моей Гульяли? – добавил дон Гонсалес. – Поединок наш еще продолжится, дон Гонсалес, уверяю вас! – сверкнул глазами дон Гомес, не зная, что и возразить своим соотечественникам. – Прошу вас больше не ссориться, а поскорее продолжить сборы. Через некоторое время я вновь зайду за вами, и тогда уж мы должны будем отправляться, – поспешил вмешаться Карво-Туман. Спустя два с половиной часа, трогательно распрощавшись со своими наложницами, которые все кроме Гириджи были беременны, послы короля Энрике покинули Кок-Сарай и вскоре в сопровождении всех своих слуг, охранников и оруженосцев, а также Карво-Тумана и его людей покинули гостеприимный Самарканд, обиталище самого жестокого и щедрого владыки Востока, чье застывшее тело лежало в это время на смертном одре. Трепетное чувство не оставляло их во все время, когда они оглядывались на столицу великого Тамерлана, окруженную высокими валами и глубокими рвами, зелеными виноградниками и пышными садами. Затем постройки города скрылись за деревьями, и можно было подумать, что там вовсе нет города, а стоит огромный-огромный лес. – Прощай, Самарканд! – промолвил дон Гонсалес с неожиданной слезой в голосе. – Век бы тебя не видеть! – ханжески промолвил магистр богословия. – А я буду тосковать, – тяжело вздохнул гвардеец короля Энрике. – Мне здесь было лучше, чем где бы то ни было. А жену свою я не люблю и с удовольствием бы провел остаток жизни с Гириджой. – Стыдитесь, католик! – проворчал дон Альфонсо. – И жаль мне, что я католик! – снова тяжко вздохнул дон Гомес и дальше уже молча ехал на своем превосходном караковом жеребце, изящная стать которого, вороные бока и редкостная желтизна морды и паха вызывали зависть у многих чагатаев, но ни с кем из них дон Гомес не согласился обменяться, даже когда взамен ему предложили слона. Приехав в огромный загородный сад Тахта-Карача, послы разместились там и целых три дня ожидали дальнейших указаний своего нового сопровождающего. Когда они пытались узнать, почему их задерживают, Карво-Туман объяснял это тем, что в империи в связи с объявленной войной Китаю очень неспокойно, сын Мираншаха, Султан-Хуссейн, полубезумный, как его отец, разъезжает повсюду с бандами головорезов и грабит проезжающих купцов, а потому нелишним будет соблюсти осторожность и двигаться большим караваном. Здесь и впрямь к испанцам присоединились турецкое и вавилонское посольства, с которыми дон Гонсалес пытался наладить общение, покуда дон Альфонсо и дон Гомес развлекались винопитием. К счастью, ни писатель, ни гвардеец не вспоминали о продолжении своего поединка, а дон Гонсалес потому еще не присоединялся к компании двух собутыльников, что спешил записать в своем подробном дневнике события последних дней их пребывания при дворе сеньора Тамерлана. |