Книга Берлинское кольцо, страница 92. Автор книги Эдуард Арбенов, Леонид Николаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Берлинское кольцо»

Cтраница 92

Рут пошла следом. Пошла, подталкиваемая еще не осознанным желанием узнать тайну. Тайны манили ее. Человек со шрамом привел «шахиню» почти на край города, на улицу Дембург, к железнодорожной станции. Здесь он вошел в калитку, пробитую в довольно высокой стене. У входа висела доска с надписью – полевой госпиталь.

Рут не хотели впускать, то есть пытались не впустить. Но не было такого места на свете, куда бы не проникла при желании «шахиня». Начальник госпиталя выслушал фрау и приказал проводить ее в палату для тяжелораненых – их привезли час назад.

Она узнала «Аиста». Узнала потому, что рядом с койкой стоял человек со шрамом. Прежде Рут никогда не видела этого туркестанца и даже не представляла его себе, и почему его назвали «Аистом», не поняла. Бедняга был без памяти. Когда она подошла к раненому, он тяжело стонал. Здесь, у койки, человек со шрамом заметил президентшу. Глаза его впились в лицо Рут, отыскивая объяснение ее появлению тут, в Альби, у постели раненого. Несколько секунд он изучал «шахиню», не нашел ответа, хотя о чем-то и догадался, и сухо, очень сухо поклонился.

– Вы хотите облегчить участь несчастного? – сказал он утверждающе, а не спрашивая. – Поздно. Он безнадежен…

Рут не ответила. Чуть склонилась над раненым, будто хотела лучше разглядеть его или утешить своим вниманием.

– Безнадежен, – повторил человек со шрамом. – Четыре пули в живот. От этого не поднимаются…

Она снова не ответила. Тогда человек со шрамом поклонился, теперь прощаясь, и вышел.

Рут осталась. Осталась, чтобы понять что-нибудь. И может, узнать!

И узнала.

«Аист» метался в агонии. Он умирал. Умирал, не приходя в сознание. Рут, видя, что «Аист» уходит; потребовала от врача сделать укол умирающему – не облегчающий боль, а бодрящий. Он хочет что-то сказать, пояснила «шахиня», помогите ему. Укол воспламенил силы, но сознание не вернул. «Аист» стал бредить. Минутами находили на него воспоминания, неясные, обрывчатые, и он говорил, кричал, плакал. Рут замирала, ловя каждое слово. Правда, слов было немного, и все со слезами: «Не убивайте, таксыр!.. Не убивайте!»

«Он пал не в бою, – поняла Рут. – Его убили. Просто убили…»

И снова: «Таксыр, не убивайте… Таксыр!» К врагу так не обращаются. Перед ним поднимают руки.

Одна фраза была странной:

– Я не виноват… Не виноват… Он был пустой. Пустой! Поймите, таксыр!

И еще:

– Возьмите пакет… Будь он проклят…

Перед рассветом он скончался. В последнее мгновение сознание, кажется, вернулось к нему. «Аист» глянул на Рут и спросил испуганно:

– Кто ты, женщина?

Он хотел, видимо, о чем-то попросить, Рут так поняла этот шепот и этот взгляд и ободряюще улыбнулась, но он не попросил, только вздохнул и затих…


Ольшер сидел, откинувшись на спинку кресла и смежив веки. Он казался спящим или отрешенным от всего окружающего.

– Вы слышите меня, Рейнгольд? – спросила баронесса.

Он очнулся, но не изменил позы и не открыл глаз.

– Хотел бы не слышать…

– Налить вам еще вина?

– Нет.

Баронесса встала, подошла к окну – широкому, без переплетов, состоящему из одного стекла. Отдернула до конца штору, словно узкая полотняная полоса мешала ей, и посмотрела вниз, на улицу. Там горела рекламами ночная Брудергриммштрассе. Холодными рекламами. Мостовая была пуста, тротуары тоже.

– Уже поздно, – сказала Рут.

– Я уйду, – ответил Ольшер, по-прежнему занятый своими мыслями. – Сейчас уйду.

Потом поднялся тяжело, будто после недуга, долгого и изнуряющего, прошагал, волоча ноги, к вешалке и взял пальто.

Уже одетый сказал:

– Вы уезжаете?

– Да, завтра утром.

– Туда?

Она опустила веки, молчаливо подтверждая его догадку.

– Не спрашиваю, зачем…

– Не надо, Рейнгольд!

– Тогда прощайте!

Рут подошла к нему с грустной улыбкой.

– Поцелуйте мне руку!

Точно с такой же улыбкой, как когда-то в дешевеньком кафе у Шпрее.

И он точно так же, как когда-то, – скучно и нехотя – поцеловал.

– Прощайте…

12

Он не убивал «Аиста». Все произошло довольно мирно. По дороге на Монпелье, когда поезд, миновав небольшую станцию, вырвался на прямую и стал набирать скорость. Саид пошел по вагонам отыскивать шарфюрера.

Легионеры играли в карты. Трое в купе. Как раз «аист» тасовал колоду, и в приоткрытую дверь Саид увидел его длинные руки, выбрасывающие карты на колени партнера. Игра шла на деньги – стопка марок лежала на столике, и стопка эта была немаленькая.

«Все в порядке, – отметил про себя Саид. – И надо полагать, пакет сейчас при нем, при этом долговязом шарфюрере. Где-нибудь в кармане кителя или в чемодане. А раз шарфюрер и его вещи на месте, пора действовать!»

Саид оттянул створку двери и шагнул в купе.

– Примите в компанию! – произнес он с порога. И произнес не просяще, а требовательно. Легионеры поднялись, выполняя воинский этикет, но унтерштурмфюрер жестом вернул их на место и сам устроился рядом на диване.

Появление офицера вызвало некоторое замешательство. «Аист» опустил колоду, не зная, продолжать игру или нет. Тогда Саид вынул пять марок и бросил их на стол.

– Достаточно для начала?

Легионер, сидевший у столика, нерешительно заметил:

– Здесь тридцать марок…

– По десяти, значит… – понял Саид и добавил еще денег.

– Тогда продолжим, – согласился «Аист». – Ваша очередь, если не возражаете?

– Давай!

Он неплохо играл прежде, по карты давно уже не попадали к нему в руки и, приняв от шарфюрера первую, Саид почувствовал знакомое волнение. Нет, он не поддавался никогда азарту и не рисковал без нужды, теперь же должен был рисковать. Рисковать, потому что карты могли помочь в достижении цели, а могли и помешать.

«Нарочно поддаваться не буду, – решил он. – Игра должна казаться настоящей, чтобы не вызвать подозрения у шарфюрера».

Карта пошла удачно. И первая, и вторая, и третья…

– Достаточно, – сказал Саид.

«Аист» бросил на собственные колени четыре новеньких атласных листа. И проиграл. Сразу проиграл.

– Бывает, – успокоил противника Саид.

Прошел круг. «Аист» еще проиграл, а потом выиграл. Метать банк стал Саид. Он сразу предложил партнеру полную ставку – все, что лежало на столе, а там было пятьдесят марок. Тот отказался. Второй тоже. Саид надеялся на «Аиста». Соблазн был велик, но смелости у шарфюрера не хватило.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация