Онлайн книга «На рубежах южных (сборник)»
– В Екатеринодар? Значит, Котляревского упредить хотел? Ну и как? Не вышло? – Голос Леонтия повышался и наконец зазвенел, как струна: – Гей, ребята! А ну, приготовьте на вон той акации добрую качелю для господина есаула. Головко рванулся в сторону, но два дюжих казака, скрутив ему руки, поволокли к акации. Над станицей повис дикий, отчаянный вой… – Это для начала, – глядя на раскачивающееся в воздухе тело, сказал Малов. – За товарищей наша первая расплата… Сизый дым окутал Полтавскую. Раскалывая небо, громом грохочут пушки, трещат ружейные выстрелы. Два полка, как черная хмара, обложили станицу, не пробиться черноморцам. Все плотней и плотней сжимают враги кольцо… Ядра со свистом падают во дворах, поднимая черные султаны земли и липкой грязи. Казаки залегли за плетнями, упорно отстреливаются. Сквозь мушкетную и пушечную пальбу Митрий кричит Леонтию: – Опередили нас, не успели с кордонов подойти! – Если до ночи продержимся, пробьемся! – ответил Леонтий. Митрий кивнул. Солдаты то подкатывались почти до самых плетней, то под меткими пулями казаков отходили, оставляя убитых. Подполз Андрей. – Что снег на голову! Как быстро они подошли!.. Побило у нас многих… Неожиданно пальба прекратилась, наступила тишина. Откуда-то из-за камышей выехал верховой с белым платком на конце палаша и рысью направился к станице. – А ну выйду к нему, – сказал Леонтий. – Лежи, я сам, – Митрий поднялся и пошел навстречу всаднику. Вскоре они встретились. Леонтий не сводил с них глаз. Через минуту-две Митрий направился к своим, но не успел дойти до плетня, как из камышей затрещали выстрелы. Митрий остановился, вскинул голову, словно высматривая что-то далекое, изогнулся и свалился на траву. – Убили! Митрия убили! Леонтий вскочил, но Андрей сильно дернул его за руку. – Лежи, хочешь, чтоб и тебя? Какой-то казак подполз к Митрию и, взвалив на спину, потащил к плетню. Убитого положили под кустом терновника. Пуля попала в затылок, и смерть наступила мгновенно… К вечеру небо заволокли тучи. Они стремительно надвигались с запада, с моря, тяжелые, косматые. – Вот оно, наше спасение! – радостно заговорили казаки. Теперь и у Леонтия уже не было сомнения, что под покровом ночи и дождя им удастся прорваться и уйти от преследования. Из-за плетня старательно рассматривал, что затевает враг. Неожиданно острая боль обожгла его, и что-то горячее потекло по груди. Стало тошно, голова закружилась, и он сел к плетню. Грянул гром. В минуту все вокруг потемнело, казалось, земля и небо слились воедино, но Леонтий этого уже не слышал… Очнувшись, Малов увидел над собой камышовую крышу шалаша, низко нависшую над головой. Открылась дверь, и вошел Андрей. Леонтий попытался подняться. – Лежи, лежи! – Коваль подошел к нему. – Полегчало? Не думал, что отойдешь. – Присел рядом на пол, устланный камышом. – Теперь мы с тобой еще наведем страх на панов. – Где я? – слабо спросил Леонтий. – Помнишь Полтавскую? Ну, так вот! Как тебя ранило, решили мы пробиваться. Тебя на свитке несли. Сюда в низовья нас только сорок семь пробилось… – Леонтий устало закрыл глаза. – Самое страшное миновало. Теперь поправляйся. А там, весной, к нам казаки придут беспременно. С рыбных заводей уже двое приходило, говорили, что рыбаки до нас собираются. – По станицам что слышно? – Казаков за бунт наказывают… Ну, хватит, лежи, в другой раз поговорим. Андрей поднялся, поправил кожух. – Стой! – слабо проговорил Леонтий. – Лежи, лежи… А кормить-то меня думаете? – Вот цэ гарно! – радостно воскликнул Андрей. – Коль на еду потянуло – значит, быстро силы наберешь. А тут как раз привезли ачуевские рыбаки нам добрый подарок. Андрей вышел из шалаша. Леонтий устало прикрыл глаза. Он чувствовал себя таким слабым, что даже веки было трудно открывать. То и дело наплывало странное забытье… Из забытья Малова вывел веселый голос Андрея. – А ну пробуй, атаман, атаманский харч! Он поднес ко рту Малова деревянную ложку, полную какой-то черноватой каши, остро пахнущей рыбой… Леонтий с трудом взял в рот кусочек этой кашицы и ощутил ее удивительно приятный, солоноватый и жирный вкус. «Что ж это такое?» – подумал он. – Ешь, ешь, атаман, панскую еду! – приговаривал Андрей, вновь поднося ко рту Леонтия полную ложку. – Икра это, самая добрая ачуевская икра. Тамошние рыбаки ее для Котляревского готовили, а тебе принесли. Ешь, друже. Медленно поправлялся Леонтий. Когда впервые после болезни вышел из шалаша, в лицо ударило морозом и колючим снегом. Все вокруг было белым-бело. Шелестел на ветру сухой пожелтевший камыш. Леонтий зашел в курень к казакам. Здесь, в низовьях Кубани, нашли они надежное убежище. Можно было выждать, собраться с силами. Недостатка в питании не было. Плавни кишели разной рыбой, птицей, зверем. С рыбных заводей доставляли вяленую рыбу. Только и ощущали казаки недостаток – это в хлебе да в мушкетных зарядах. – С поправкой тебя, Максимыч! – приветствовали Леонтия казаки. – Живуч ты оказался. Вокруг засмеялись. Леонтий улыбнулся, присел на сноп камыша. – И как она в тебя угораздила? – Ты весь кровью сошел, – сказал старый Петрович. Казаки закурили. Разговор перебрасывался с одного на другое. Наконец Петрович полушутя, полусерьезно спросил: – Когда поведешь, атаман, наше войско? – Дайте время. Сойдет снег, земля протряхнет, и двинемся… – Наших в остроге совсем замучили, – проговорил молодой, незнакомый Леонтию казак. – Я когда уходил сюда, так сказали, шо двенадцать колодников померло. Котляревский, кажут, сильно измывается над ними. Бьют их, голодом морят. Закусив губу, Леонтий не сводил глаз с парня. А тот все рассказывал о том, как попытавшийся бежать из острога один из арестованных был заколот штыками, как велел Котляревский отнять паевую землю у семей бунтовщиков. Упомянул, что за голову Леонтия и Андрея обещана Котляревским денежная награда. Леонтий поднялся, сжав кулаки, процедил: – Попомним! Я этих панов-атаманов сам награжу! День за днем, месяц за месяцем текло время. Сошел снег с земли, пробились первые стрелки зеленого камыша, вернулись с юга утки. На Егория-теплого отправил Леонтий молодого казака в Екатеринодар выведать обо всем, а седоусого Петровича – по станицам поднимать недовольных. С нетерпением ждали в плавнях возвращения посланцев. Прошел месяц, но казаков все не было. |