Книга Клинки Керитона. Дорога на Эрфилар, страница 120 – Андрей Голышков

— Ты меня спрашиваешь? Кто полдня тут сидит? Ты или я?

— Я, а толку? Голову, говорю ж, отбили всю.

Нёт поднял с пола камешек, подбросил его, ловить не стал, наподдал на лету ладонью. Камень звякнул о решётку, из темноты послышался злобный рык.

— Кто там?

— Да так, шак-шалк, — небрежно бросил Саима, явно рассчитывая произвести соответствующий эффект.

Подействовало лишь на Вира, он ощерился и угрожающе зарычал. Реакция же дауларца оказалась неожиданно противоположной.

— Шак-шалк? — Нёт аж подскочил, но не испуг был в голосе «дикого воина», а радость. — Это другой разговор. Большой?

— Что?

— Шак-шалк большой?

— Немаленький.

— Бог не букашка, видит, кому тяжко, — в ладони Нёта блеснул амулет: отполированная лобная кость щетинника, на кожаном шнурке, с пучком его же игл.

— Что это? — неуместное бахвальство Саимы таяло на глазах.

— Оберег, — Нёт заговорчески подмигнул. — Наш теперь шак-шалк, с потрохами.

— Ты сдурел?!

— Нет.

— Ты что удумал?

— Поговорю с ним.

— Не надо. Стой.

— Вот скажи мне, — спокойно проговорил дауларец, — стал бы я за решетку лезть, не будь уверен что мне ничего не угрожает?

— Да, Хорбут тебя знает! — совершенно искренне воскликнул Саима. — Такой же как этот… Рэту, там… ты забыл что ли, сколько эта тварь тогда людей покромсала?

— Не эта… и не тварь.

— Какая разница!

— Там где я родился шак-шалков, что курей на деревне, — Нёт поднял кусок крысиного черепа на уровень глаз.

«Наверное, я должен обрадоваться, — подумалось Саиме. — И почему, интересно, шак-шалк теперь наш? Пора делать умное лицо».

И он сделал. Получилось — «не очень». Ну как «не очень» — поганенько, откровенно говоря, получилось. Не то что бы ума у Саимы не было, просто слишком часто ему за последние три часа дубиной в голову стучались, вот и не вышло лица достойного кисти портретиста.

— Ты чего удумал-то, Нёт? — с опаской спросил он.

— Поговорить с ним хочу.

— Ты что и разговаривать по ихнему обучен? — спросил Саима.

— Нет. Но он меня поймёт.

— И что ты хочешь ему сказать?

— Спросить. Выйти как, знаешь?

— Нет.

— И я нет. А он может знать.

— И что? — Саима смотрел на друга через маятник качавшегося оберега.

— А то, что есть у любого шак-шалка слабое местечко и я его знаю. Ни разу не видел, как трабских тяргов ольховой веточкой приручают?

— Нет.

— Сейчас увидишь. Только это не веточка будет и не тярг вислоухий.

— Нёт ты… ты, — захлебнулся выплёскивающимся негодованием Саима. — Даже не думай!

— Я потихоньку зайду внутрь и закрою за собой дверь, на засов. И не выйду пока ты мне не разрешишь. С шалком или без, решать будешь ты.

— Ты головой нигде ни уда…

Саима не договорил. Их внимание привлёк Вир: бесстрашный пееро уже сидел рядом с клеткой и таращился на шак-шалка, пытаясь его загипнотизировать. Невидимые во мраке глаза шевельнулись, следя за пееро, зверь засопел, раздувая ноздри. Вир сделал коротенький шажок по направлению к клети. Шак-шалк подтянул мускулистое тело вперёд, оскалился, обнажив челюсти, между которыми пееро мог свободно уместиться целиком.

— Хм-р-рш рко-ха-аргых, — зубастая пасть шалка рождала странные звуки.

— Вир, Назад!

Кадык твари дёрнулся, с языка поползла длинная нитка слюны.

Хорохорившийся до того Вир поспешно ретировался задом, однозначно решив для себя, что шак-шалк — тварь мерзкая и очень опасная и связываться с ней явно не стоит.

Нёт потянул вверх край балахона и ловко выдернул из-под него руку с мечом. Подбросил. Перехватил за лезвие. Молча протянул Саиме рукоятью вперёд. Затем медленно поднялся и сделал один короткий шаг к решётке.

— Ты дурак? Стой.

— Не совсем, — на зубовном скрежете произнёс дауларец, и сразу стало понятно, что мысленно он уже внутри клети. — Шалк питается страхом. И отлично знает, как напугать свою жертву. Но я не жертва.

Рык шак-шалка усилился.

Нёт приближался не спеша, молча, вынуждая того страдать от ожидания.

За полшага до решётки он остановился, поднял руку с оберегом и уверенно двинулся к двери.

Саима следил за его манёврами, затаив дыхание: «Неужели этот безумец откроет клетку?»

Открыл.

И вошёл: осторожно, приставными шажками, выставив перед собой амулет.

Шак-шалк утробно рыкнул. Переступил с лапы на лапу. Поиграл мышцами. Пустил слюну.

Нёт так и замер с поднятой ногой.

— Ракс хма гой рох.

— Ш-шумха, — прошипел Шалк.

Нёт постоял с минуту, затем осторожно опустился на корточки, продолжая покачивать перед собой оберегом. Просунув свободную руку сквозь прутья решетки, двинул засов на место.

— Доволен, — тихо и вкрадчиво, как удав, шепнул он Саиме, не отводя взгляда от шалка. — Открывать будешь сам если решишься. А теперь помолчи, не мешай мне.

Он зажал в зубах шнурок самоа, не глядя выдернул из пучка игл одну.

Шалк оскалился, дёрнул хвостом и недовольно зарычал, выдыхая Нёту в лицо порцию смрадной вони.

Нёт перетерпел и взгляда не отвёл.

Медленно, дабы не отвлечь внимание резким движением, он поднял иглу на уровень глаз и с хрустом, показавшимся в наступившей тишине ударом грома, переломил её.

Мгновение шак-шалк ошарашено пялился на дауларца, потом перевел изумлённый взгляд на два обломка иглы в его пальцах, вздёрнул верхнюю губу и заскулил.

— Хороший шак-шалк. Хороший.

Ещё одну иглу постигла судьба первой. А потом ещё трёх.

— Хороший шалк. Верный друг. Храг хоон ар-рах шиттер. — Нёт на карачках подполз вплотную к присмиревшему зверю, сел рядом.

— Что это? — поднял он окровавленную ладонь. — Он ранен, Саима. Ракс хаа гой рох инх. — Нёт протянул руку, потрепал шалку уши. Погладил нос.

— Хр-м-мс шит-терр, — шалк покорно пригнул голову к лапам, скосил на дауларца глаза.

— Хороший шалк. Друг. Кхимти ра гой рох инхойт. Ной гой инхойт вухза.

— Тьфу ты, — сухо сплюнул Саима и отвернулся.

— Ну, вот и всё. Испугались?

— Да иди ты, — беззлобно огрызнулся Саима.

— Не, это не большой шалк, — вынес вердикт Нёт, теребя присмиревшего зверя по холке. Гиеноподобный сейчас больше походил на щенка. — Отощал совсем — дверь ему не вынести. А жаль. Замучили тебя тут совсем, гады?