Онлайн книга «VIP-услуги для змеюки»
Пока Люся беседовала с прожорливой соседкой, Василиса пыталась выяснить кое-что со своей стороны стола. Однако ей все время мешали. Уже несколько минут сыщицу обхаживал какой-то толстяк – делал ей комплименты и намекал на долгую, нежную дружбу. Она же пыталась выудить из него как можно больше информации. Пузан, однако, упрямо сворачивал только на дела амурные. Василиса пыталась расспросить кого-то еще, но всякий раз, когда она отворачивалась от собеседника, тот упрямо, нимало не смущаясь, разворачивал ее к себе. – Да что вы меня крутите, не пойму?! – кончилось терпение у Василисы. – А я те объясняю! – стукнул стаканом по столу ухажер. – Я те объясняю! Таку женщину, как ты, я ужо давненько не встречал! А хотел! Потому как моя Зинка натуральна кобра! – Вы что-то знаете про змей? – насторожилась Василиса. – Я про Зинкину родову все знаю, спрашивай! – Я бы хотела узнать про вашу соседку – про Лидию Николаевну. – Я бы тожа… А хто это такая? Я ваще-то здеся никого не знаю, на шум зашел… Приходилось рассчитывать только на Люсю. Людмила Ефимовна смотрела, как упитанная женщина поглощает угощение, и не знала, как перевести разговор на Лидию Николаевну. А уж в том, что соседи могли порассказать про нее много чего интересного, она не сомневалась – вон они как дружно за столом каждого обсуждают, сразу видно: мимо этой гвардии даже муха незамеченной не пролетит. – Моя мамаша никогда не отравится, потому что я сама за ее меню слежу, – прожевав, снова заговорила соседка. – Ха! Твоя и рада бы отравиться, да ты ей есть не даешь! – крикнула какая-то бабища через стол. Видимо, беседа незнакомой женщины тщательно прослушивалась бдительными соседками. – А вот и даю! – обиженно взвизгнула дамочка. – Только колбасу она у меня в рационе не получает! И чего хорошего в той колбасе? Вон, пожалуйста, Галина свою мать кормила этим продуктом, и старушка приказала долго жить. А ведь какая бойкая еще была! – А ей и не Галька вовсе колбасу притаскивала! Не знашь, дак и молчи! Ее хтой-то угостил. Баба Вера вообще-то никогда на дармовщину не ела, а тут один токо раз позарилась, и на тебе – померла! – А кто? Кто угостил-то? – пыталась выяснить Люся. – Да кто ж теперь скажет! – Баба Вера и не из-за колбасы вовсе умерла! Она четырнадцатую квартиру стерегла, а она проклятая! Там завсегда покойники жили! – раздалось с другого конца стола. Тема была задета интересная не только для Люси с Василисой, но, похоже, и для остальных гостей. Поэтому каждый старался высказаться, чтобы ненароком не остаться незамеченным. – Ну и что? А баба Вера нормальная была. Она ж и не жила в четырнадцатой. Она от колбасы… – Ой, Галька, ты бы эту квартиру материну продала, что ли… На ее тожа лихо наверняка перекинулось! – Да и никакого лиха! Вон девка из четырнадцатой, теть-Лидина дочка, живет себе, и ничо с ей не делатца! – Так погоди, она ж молода ишо. Може, и ее скрутит. Ежли уж хата злая, то добром не отпустит. Вон даже на баб Веру перекинулось! – И ничего не перекинулось! Просто баба Вера вела дневник, а кому-то это не нравилось, вот и отравили старушку. – Да какой там дневник! Она токо отчеты писала, чтобы перед дочкой тетки Лиды отчитываться! Кричали со всех сторон. Переругивались, спорили, и невозможно было разобрать, что из сказанного правда, а что выдумка чистой воды. У Василисы от такого крика уже раскалывалась голова, и, чтобы хоть как-то унять звон в ушах и отвязаться от назойливого кавалера, она вышла на кухню. Возле газовой плиты сидела, сгорбившись, дочь бабы Веры Галя и тихонько вытирала глаза черным платком. – Простите… – хотела было повернуть обратно Василиса, но, увидев изможденную хозяйку, не сдержалась: – Давно это у вас… поминают? – Да уж завтра четверо суток будет, – вздохнула та и поднялась. – Да это ж какую совесть иметь надо! – возмутилась Василиса. – Вам же отдохнуть надо! Неужели они не понимают? – Когда ж отдыхать… Сейчас вот у женщин мужья с работы придут, дети со второй смены подтянутся, накормить надо… – Эдак вы их до девяти дней кормить, что ли, будете? – Так это и есть девять…– устало вздохнула женщина и принялась доставать из холодильника замороженные окорочка. – Господи, это ж ведь сколько денег надо… – Мама себе на поминки откладывала, да на памятник мне на работе собрали. Ваня дал, брат мой… Сам-то он долго сидеть не мог, у него ж работа, вот и… Да ничего, выкрутимся. Куда ж теперь, когда такое горе… Василиса видела, какое горе у разгулявшихся соседей, и с Галей была в корне не согласна. Она схватила первое, что попалось под руку, а попалась объемная кастрюля, которую Галина приготовила для новой порции киселя, и подалась в комнату. – А теперь, дорогие близкие и друзья, – скорбно склонила она голову, – пожертвуйте на памятник любимой соседке, кто на сколько съел. Или съест. Повисла гнетущая тишина. У баб застыли руки с вилками, а у мужиков вздрогнули стопки с водкой. А Василиса уже пошла вокруг стола. – Вы говорили столько теплых слов о соседке, наверняка не откажете… Не скупитесь, всего сто рублей… на памятник… – поднесла она кастрюлю упитанной женщине. Той деваться было некуда, и она растерянно полезла в кошелек. Зато остальные резво стали покидать насиженные места. Ряды гостей за столами стали редеть. – Куда же вы? – повернулась Василиса. – По старому русскому обычаю, на третий день гости помогают родственникам осилить горе! Делятся, кто чем может! Мужчина, вы еще не поделились! Ой, ну как нехорошо! Через десять минут в комнате остался только храпящий мужик, за которым спустя полчаса прибежала бойкая бабенка и увела подальше от «старых русских обычаев». – Зря вы так… Пусть бы сидели… Неловко как-то…– проговорила Галя, буквально падая от усталости. – Это им должно быть неловко! – поддержала подругу Люсю. – Вон, все унеслись, хоть бы одна помогла посуду перемыть! – Да мне и самой недолго… – Вы сами-то хоть спали все эти дни? Женщина впервые слабо улыбнулась и опустилась на диван. – Да и бог с ней, с посудой, потом помою, – махнула она рукой. – Нет, так дело не пойдет, – решила Василиса. – Я вам вот что предлагаю – сейчас вы поговорите с моей подругой, она вам кое-какие вопросы задаст, а я приберу тут, с посудой разберусь, на столе опять же… Галя собралась было возражать, уже всплеснула протестующе руками, но Люся успокоила ее: – Да вы не бойтесь, чего уж так встрепенулись? Вы же все равно при нас спать не ляжете, а посуду оставлять грязной никак нельзя, у вас уже неприятный запах в квартире… |