Онлайн книга «Ничья земля. Книга 1»
Некое предприятие в городе Кагарлык заключает с генерацией договор на поставку электроэнергии. Генерацию нагибают, в конце концов, неужели в этой стране кого-нибудь нельзя нагнуть с помощью кнута или пряника? Это некое предприятие, получив электроэнергию, выписывает вексель в адрес генерации о том, что оно якобы потребит за квартал электроэнергии на десять миллионов долларов и рассчитается за это не далее как в конце текущего года по предъявлению того самого векселя и подтверждающего обязательства. Вексель благополучно ложится в бухгалтерию генерации, а электроэнергия в самых разных формах распродается желающим. Фишка в том, что вексель, которым произошел расчет, «бронзовый» и оплачивать его никто и не собирался. Есть предприятие в городе Кагарлык, есть поставленная электроэнергия на миллионы долларов, проданная добросовестным покупателям – фирмам и предприятиям, а вот денег нет и не будет. Стоимость этих миллионов долларов была равна стоимости бланка векселя и размеру взяток, которые надо было раздать нескольким ключевым фигурам. – Стоп, – сказал Сергеев, – а потом? Когда год кончится? Что, никто никого искать не будет? Плотникова рассмеялась: – Наивный ты мужик, Мишенька! Конечно, будут! Только кого? Я сама видела векселя на сумму поболе той, о которой я говорю, выписанные от лица Кагарлыкской птицефабрики! Ты представляешь себе – два сарая с инкубаторами потребили электричества, как «Криворожсталь» за год работы? Да всех курей мира можно было обогреть и зажарить этими киловаттами! И в этом курятнике тоже лежат векселя, полученные от фирмы «Тяпкин», на сумму в те же миллионы, а у «Тяпкина» купленные у торговца ценными бумагами векселя от фирмы «Ляпкин», а самого «Ляпкина» и нет давно. Еще раз объяснить? Доказать нельзя ничего! Разве что халатность, но это еще надо захотеть сделать. А такой бизнес – бизнес сильных мира сего. – Сидорчук? – И он. И Титаренко. И Блинов. И еще десяток фамилий. Сотни фирм, каждая со своим лобби, крышей и схемами. Все партии. Все фракции. Кушать-то надо! – Слава богу! – сказал Сергеев. – Я-то думал, только Блинов у нас грабитель! – Остальные тоже с голода не помирают, – ухмыльнулась Плотникова. – Это я так, по верхушкам. Если же лезть вовнутрь – волосы встанут дыбом по всему телу. «Объединенные энергосистемы», за которыми стоят вчерашний премьер и Регина Сергиенко, а она и без поддержки любому матку вывернет наизнанку. «Станк-Энерго», работающий под крышей силовиков. Государственное предприятие «Атом-Энерго», которое такое же государственное, как я – девочка, созданное специально под личные нужды одним из депутатов с мощным лобби в Раде. Это, Мишенька, называется «дерибан». И только такие «лошки», как ты, чужие на этой пьянке. А Блинов – он там свой. Он один из тех, кто этот стол накрывает! – Я за этот стол и не просился… – Так и я о том же! Из всего окружения Блинова ты один, которому от нашего вельможи ничего не нужно. Вот я и задаю себе вопрос «Что ему нужно от тебя?» – Допусти, на минуточку, что ему от меня ничего не надо. Просто старые дружеские отношения, память детства, сентиментальность, в конце концов. Вика рассмеялась, откидывая голову назад. – Ты-то сам веришь в то, что говоришь? Блинов и сантименты! Never! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Скажи честно, Сергеев, он к тебе с какими-то предложениями подъезжал? – С непристойными? – Тьфу на тебя! Чего ты юродствуешь? – Варвара ты любопытная! Ну поверь, не было никаких предложений! Так, туманно, он говорил, что можем горы свернуть вместе… Но ни слова конкретно! Ты удовлетворена, госпожа следователь? – Я не для себя спрашиваю. – Да, я догадываюсь… Как всегда, силишься понять и разобраться. – Угадал. Кстати, где третья чашка кофе? Обещанная? – Уже готова. Михаил снял джезву с огня – густая пенка шапочкой накрывала узкое горло медного сосуда. – Но и ты скажи мне, в благодарность за кофе, как тебя заставили молчать? Вика посмотрела на него невинными глазами. Настолько невинными, что поверить в такую невинность было просто невозможно. Особенно если хоть немного знать хозяйку взгляда. – Меня? Молчать? О чем ты? Сергеев посмотрел на нее с укоризной: – Вика, неужели я так похож на наивного? – Миша, а при чем тут наивность? Тут уже рассмеялся Сергеев. Это действительно было забавно. Неожиданный вопрос пробил самоуверенность Плотниковой, как тяжелая арбалетная стрела пробивает кольчугу: навылет и со звоном. Растерявшаяся Плотникова – м-да, это зрелище. Интересно, как она развяжет ситуацию: лгать – глупо, говорить правду – не входит в планы. Надо помочь слабой женщине… – Не хочешь говорить, не говори, – сказал он мягко, – я настаивать не буду. Хочешь, я расскажу тебе свою версию событий? – Мы не опоздаем? – Мы не опоздаем. А если опоздаем – Блинчик подождет. Он сейчас икает, бедолага. Ну так что? Послушаешь? – Ты, – сказала она, щурясь, – что собираешься делать? Демонстрировать свою проницательность? – А что, не надо? – Интересный ты тип, Сергеев. Не надо. Спрашивай. – Ты тоже, моя милая, женщина небезынтересная. Долго занималась этим делом? – С девяносто четвертого. Готовила серию статей и передачу для телевидения. – Что-нибудь вышло? – Не-а. Две статьи в урезанном виде. Ну что-то вроде: если кто-то кое-где у нас порой… – И все? – И все, – сказала она, глядя на него поверх края чашки все с той же невинностью, – а что могло быть еще? – Никто ничего тебе не говорил? Ничего не обещал? Ничем не грозил? Никто не предлагал выкупить материалы? – Ну, предлагали, – неохотно сказала она. – Блинов? – Ты что? – удивилась Плотникова. – Разве мы будем ручки пачкать? Этим есть кому заняться. – Но ты уверена… – Да, я уверена. – Ты взяла деньги? – Нет, я не взяла денег. – Что ты взяла? – Я взяла, – сказала Плотникова зло, – нормальную жизнь, отличную, хорошо оплачиваемую работу, отдельную квартиру, машину… – Значит, ты взяла деньги. – Нет, я взяла возможность все это заработать. Своей головой, пером, не задницей, заметь, и не передком, хотя были предложения, а пером. Мне дали возможность работать, а это круче, чем деньги. Кстати, почему ты не спрашиваешь об альтернативном предложении? – Я спрашиваю. Каким оно было? – Я люблю свою дочь, Сергеев. – Вот даже как? |