Онлайн книга «Остров бесконечной любви»
|
– Я не могу брать с вас деньги после того… – Если не согласишься, я не возьму партитуру, и тогда мне придется покупать ее в другом месте. Амалия назвала цену и приготовила упаковочную бумагу. – Не понимаю, зачем мне это нужно, – призналась Рита, протягивая деньги. – Я уже давно даже сарсуэлу не пою, но в конце концов… Быть может, сон мой как-то связан с бронхитом, который ночами не дает мне дышать. Певица ушла с нотами под мышкой, и Амалия решила привести в порядок каталоги. По звуку второго колокольчика она поняла, что Пабло вошел через заднюю дверь, но тут в магазине появился очередной покупатель. Обслужив его, Амалия заглянула в подсобное помещение: – Пабло! Муж подскочил на месте и выронил какие-то листочки. – Что это? – Хоакин просил подержать их у себя недельку. – Он поспешно запихивал бумаги в ящик. – Это ведь прокламации? Пабло молчал, продолжая прятать бумаги. – Если у нас это найдут, мы попадем в беду. – Никто не подумает, что в музыкальном магазине… – Пабло, у нас будет ребенок. Я не хочу неприятностей с полицией. – Клянусь тебе, тут нет ничего опасного, просто призыв к забастовке. Амалия молча смотрела на мужа. – Если мы не воспротивимся Прио, ситуация ухудшится для всех, – сказал Пабло. Он приобнял жену, но та отстранилась. – Мне не нравится, что ты ввязался в политику, – не отступала Амалия. – Это для тех, кто хочет жить припеваючи, вместо того чтобы работать, как Бог велит. – Я не могу не помочь Хоакину. Друзья на то и друзья… – Если он тебе такой друг, то попроси его забрать это. Пабло смотрел на жену, не зная, что тут можно добавить. Амалии было известно об исчезновениях и арестах: об этом ежедневно писали в газетах. Не было необходимости доказывать, что ситуация в стране складывается скверная. Именно сознание опасности заставляло женщину открещиваться от такой реальности. – Это не страна, а наказание, – твердо заявил он. – Мы не можем сидеть сложа руки. – Ты хочешь, чтобы твой сын родился сиротой? В магазине прозвенел колокольчик. – Пожалуйста, – шепнула Амалия. – Хорошо, – шепнул Пабло. – Я отнесу их в другое место. Он чмокнул жену в щеку, стараясь успокоить: – Как прошло утро? – Рита заходила, – ответила Амалия, радуясь возможности сменить тему. – Мне говорили, она болеет. – Да, легкий бронхит. – Ей бы в постели полежать, – заметил Пабло, направляясь к задней двери. – Я ненадолго заеду в клуб. – Куда? – В клуб на углу Санхи и Кампанарио – помнишь? Хочу выяснить у них про ушу. Потренироваться мне не мешало бы. – Хорошо, только не задерживайся, – согласилась Амалия и вышла в другую дверь. Высокий нескладный мужчина в сером костюме, висевшем на нем, как простыня на гвозде, разглядывал дирижерскую палочку из слоновой кости – это была одна из тех диковин, которые Пабло заказал, чтобы придать лоску своему заведению. Амалия вооружилась лучшей из своих улыбок, но застыла как вкопанная, когда посетитель повернулся к ней. Женщина инстинктивно оглянулась на подсобку: вдруг Пабло что-нибудь забыл и вернулся. В их магазине стоял Бенни Море. – Добрый день, – пролепетала хозяйка. – Чем я могу вам помочь? – Есть у вас Готшалк? – Одну минутку, – еле слышно ответила Амалия и шагнула к шкафу с зеркальными дверцами. – Так, музыка двадцатого века. Она достала список и пробежала глазами по строчкам: – Вот здесь. Готшалк, Луи Моро: «Фантазия на тему Кокуйé»… «Сельские сцены»… «Ночь в тропиках»… – Амалия посмотрела номер и отыскала нужные партитуры в шкафу. – Взгляните. Она вытащила две тетради. – Я возьму ту, которую вы посоветуете, – сказал мулат с ласковой, почти извиняющейся улыбкой. – Знаете, я ведь не умею читать ноты. Ничего не разбираю в этих крючках… Амалия кивнула. Какая же она бестактная! Только сейчас она вспомнила, что этот человек, владеющий голосом как соловей и дирижирующий оркестром с важностью академика, так и не научился читать ноты и вынужден свои композиции надиктовывать. Он был как тропический Бетховен – только не глухой, а слепой к музыкальной грамоте. – Я хочу сделать подарок, – ответил мулат на вопрос, которого Амалия не задавала. – Мой племянник учится в консерватории и часто говорит об этом композиторе. Амалия завернула партитуру в серебристую бумагу и перевязала красной лентой. – А сколько стоит это? – спросил певец, указав на палочку из черного дерева и слоновой кости. Хозяйка назвала цену в уверенности, что Бенни такую странную вещь не купит. – Беру. Амалия думала только об одном: если бы ее сейчас видел отец… – Вы ведь недавно открылись? – спросил мулат, пока она отсчитывала сдачу. – Два месяца назад. Как вы узнали про наш магазин? – Кто-то рассказывал о вас в «Домовом», и мне запомнилось название: оно показалось мне очень остроумным. Амалии пришлось сделать усилие, чтобы остаться спокойной: «Домовой» – так называлась студия ее отца. И кто же там мог о них рассказывать? – Всего наилучшего, – произнес музыкант, дотронувшись до полей серой шляпы. – Да! И не изменяйте своим привычкам – время от времени слушайте меня. Вначале Амалия не поняла, что он имел в виду. Только потом она обратила внимание, что из патефона по-прежнему звучит песня Бенни Море. Она смотрела вслед худощавой фигуре, которая на секунду замерла за дверью, чтобы без следа раствориться в толпе, а потом перевела взгляд на пол, на козлоподобный силуэт, символ их магазина, на буквы названия: «Флейта Пана». Почему они с Пабло выбрали такой необычный вариант? Им обоим пришла на ум та далекая ночь в Виналесе, когда они строили планы на будущее. И обоим была понятна эта странная ассоциация. Внезапно стекла в магазине зазвенели от грохота. Амалия застыла на месте, не понимая, что это могло быть: стук в дверь, гром или лопнувшая шина. Только когда женщина увидела, что многие на улице останавливаются посмотреть, другие спотыкаются, а третьи с воплями бегут прочь, стало ясно, что произошло нечто действительно серьезное. Амалия выглянула на улицу. – Что случилось? – спросила она хозяйку «Аиста», которая поспешно закрывала свой магазин одежды, и вид у нее был скорбный. – Чибас покончил с собой. – Что? |