Онлайн книга «Соло на раскаленной сцене»
Гости, вежливо дожидавшиеся приглашения, опустились в мягкие кресла. Теперь, когда они сидели все рядом, Рита вдруг подумала, что, наверное, нечасто в одном помещении собирается столько красивых мужчин — просто праздник для глаз! Только Стас предпочел остаться на ногах. Он подошел к окну и с детским восхищением уставился на невскую панораму. — Я вас слушаю, Борис Моисеевич. — Рита с трудом оторвала взгляд от неподвижной фигуры Бессонова на фоне темнеющего неба. — По телефону вы выразились как-то неопределенно… — Так не телефонный разговор, Марго! — перебил он. — Вы успешно разобрались с нашей предыдущей проблемой, поэтому я обращаюсь именно к вам. Рита попыталась придать лицу выражение, демонстрирующее, что она осознает столь великое доверие со стороны клиента. — Короче, Марго, кто-то нас преследует. И Борис боится, что это может быть опасно! Эти слова произнес до сих пор хранивший молчание Андрей Вельяшев. Из трех баритонов из Black’n’White его голос нравился Рите больше всего — сильный, резонирующий, во время сольной партии целиком заполняющий зал. — Преследует? — переспросила она. — А в чем это выражается? — Сейчас объясню, — снова взял инициативу в свои руки Мирский. — Началось все с того, что кто-то взломал наш официальный сайт и выложил там фотографии и тексты эсэмэсок с личных телефонов ребят. Когда мы попытались удалить эту гадость, ничего не вышло. Дальше на наши номера стали поступать сообщения нецензурного характера. Вот, взгляните сами, — и Мирский протянул Рите свой смартфон. — Ужас какой! — Она поморщилась, прочитав парочку посланий. — Это еще цветочки, — вмешался в разговор Бесо Метревели. — Хуже всего, что на телефоны наших друзей и родственников тоже пошли такие эсэмэски, представляете? Пришлось всем объяснять, что мы не сумасшедшие и ничего подобного не имели в виду. — И это происходит снова и снова, — поддакнул Андрей. — Иногда в течение дня поступает столько посланий, что телефон разряжается. — Вы в полицию обращались? — спросила Рита. — В отдел киберпреступлений? — Заявление мы написали, — пожал плечами Мирский, — только нам дали понять, что расследование займет лет сто, а результат, скорее всего, окажется нулевым. — Ага, — добавил Жуков, — зато СМИ уже подхватили новость и звонят в эфире, что это мы, дескать, так пиаримся! Да, публичным людям крайне трудно доказать, что такие вещи случаются помимо их воли. Хотя что греха таить: частенько утечки происходят не просто с их ведома, но и по их собственному желанию. С другой стороны, похабные эсэмэски — явно не тот вид пиара, который порадовал бы солистов Black’n’White. — Кроме кибератак, что-нибудь еще происходит? — Так, всякие мелочи, — поморщился Мирский. — Мне уже в третий раз шины прокалывают, — пожаловался Бесо. — Не думаю, что твой «Ниссан» — жертва того же злодея, что и наши гаджеты! — фыркнул Вельяшев. — Согласна, — кивнула Рита. — У вас есть предположения насчет личности злодея? — Это может быть кто угодно, — развел руками Жуков. — Вы хоть представляете, какой у каждого из нас круг общения? Рита представляла, ведь она была дочерью и женой знаменитостей. — Лично мне кажется, что это дело рук Саблина, — вставил Вельяшев. — Брось, Марк бы не стал! — отмахнулся Бесо. — А вы как думаете? — спросила Рита у Мирского. Тот лишь молча пожал плечами. — А как насчет тебя, Стас? — обратилась Рита к Бессонову, не участвовавшему в разговоре. — Что? — Он обернулся на собственное имя, и Рита поняла, что Стас даже не слушал. — В твое личное пространство вторгались? Телефон, сайт в Интернете… — У меня нет сайта. А с телефоном вроде все в порядке. Он вытащил из кармана небольшой аппарат и помахал им в воздухе. Ясно, не смартфон, значит, меньше проблем с киберхулиганами. — Да он с нами без году неделя! — воскликнул Жуков. — Во всяком случае, как солист. — Это так, — кивнул импресарио. — Вы нам поможете, Марго? — Не буду обманывать: как вас и предупредили в полиции, шансов мало. Я не хакер, но могу попытаться. — Вот и чудненько! — ударил ладонями по подлокотникам Мирский. — Где надо подписать? — Мне кажется, ваш Мирский не слишком серьезно относится к происходящему, — с сомнением проговорила Рита, когда официант, принесший кофе, удалился. — А ты что об этом думаешь? Они со Стасом сидели в ресторане, недалеко от гостиницы, где он остановился. — Не знаю, — без всякого интереса пожал плечами Бессонов. — По-моему, кто-то просто балуется. — Жестоко балуется, не находишь? Выкладывать на всеобщее обозрение чью-то личную жизнь, влезать в телефоны, писать близким людям от вашего имени — по-моему, кто-то должен быть на вас очень зол. — У Павла проблемы с бывшей. Она доит его, как корову, не дает видеться с сыновьями и отслеживает каждый его шаг в Сети. Теперь у нее есть на него гора компромата, и она может заявить в органы опеки, что детям опасно находиться рядом с отцом. А Бесо счастливо женат, но с некоторых пор к нему в почтовый ящик начали скидывать фотографии каких-то девиц в чем мать родила — и что жена должна думать? «Да уж, — подумала Рита, — в особенности после истории с Лушиными». — У кого-то на вас зуб, — задумчиво пробормотала она. — И, сдается мне, Вельяшев может быть прав насчет Марка Саблина. Расскажешь, каким ветром тебя занесло к Мирскому? Начни с того времени, когда мы расстались, хорошо? — Знаешь, рассказчик из меня никакой, — с сомнением покачал головой Стас. — Окончил музыкальное училище, вокальное отделение, поступил в консерваторию имени Серебрякова… — Это туда, где твоя мама преподавала вокал? — уточнила Рита. — Точно. Только я пошел на оркестровое дирижирование. — А почему не на академическое пение или, на худой конец, на фортепианное — ты же здорово играешь! — То, что мне дорога в консерваторию, было однозначно, но петь… Я всегда хотел писать музыку. В сущности, это единственное, что меня всегда интересовало. Родители мой выбор поддержали. — Кстати, как они? — спросила Рита. Конечно, она хорошо помнила замечательных маму и папу Стасика, которые его обожали. — Как Ольга Петровна? — Они умерли, — сухо ответил Стас, и Рита отпрянула от неожиданности и прикрыла рот рукой. Какая же она идиотка, могла бы догадаться! Впервые оказавшись в доме Стаса и познакомившись с его родителями, она приняла их за его бабушку и дедушку. Ее собственному отцу тогда было лет сорок восемь (и это при том, что у нее еще есть старшие брат и сестра), а им, даже на ее подростковый взгляд, под шестьдесят. Стасик был поздним ребенком и потому таким любимым. Выглядели Бессоновы великолепно, несмотря на возраст. Профессии обязывали: Ольга Петровна преподавала в консерватории вокал, а Денис Емельянович работал в музыкальном театре художником-постановщиком. В высшей степени интеллигентная семья, и Рите нравилось у них бывать. Там в отличие от ее собственного дома, где к детям предъявлялись завышенные требования и царили казарменные порядки, установленные главой семейства, обстановка была доброжелательной, полной любви и заботы. Бессоновы радовались, что у их замкнутого, тихого мальчика появилась подруга. |