Онлайн книга «Соло на раскаленной сцене»
— А при чем тут ФСИН? — Ну как же, ведь в том корпусе содержались те, кого направили в больницу по приговору суда! Это были опасные типы — маньяки, социопаты… — И как, поймали? — Вроде бы да. — Всех? — Как бы всех. — Что значит «как бы»? — Это значит, что списки пациентов соответствовали тем, кого возвратили в означенное учреждение, — и только. — То есть вы намекаете, что возвращены могли быть вовсе не те люди, которые сбежали? А знаете, Воронец ведь солгал мне насчет одной пациентки! — Вы о ком? — О Елене Свирской. — Я помню это имя, она была среди сбежавших… — А по заверениям главврача больницы, Елена находилась среди погибших! — Странно… — озадаченно пробормотал следователь. — Пожарный инспектор тоже так говорит. Я уж и не знаю, что и думать! — Свирская интересовала меня мало, я больше был озабочен другим именем — Николая Коломийца. — И почему же оно врезалось в вашу память? — Потому что это очень опасный тип. Он содержался в одиночной камере… то есть палате, и постоянно — на седативных препаратах. — Он что, людоед? — Психопат. Только вот узнать о нем много не удалось: с ним разбиралась военная прокуратура Санкт-Петербургского гарнизона. Сами понимаете, через толщу брони военных пробиться почти невозможно: они были весьма скупы на комментарии, сказали только, что Коломиец обвинялся по делу об убийстве нескольких человек и был приговорен к пожизненному отбыванию срока в стенах психиатрической больницы. — А кого он убил? — Я не успел это выяснить. На самом деле вскоре в этом отпала необходимость. — Как это? — В лесополосе на трассе Москва — Питер нашли три трупа, которые опознали как Елену Свирскую, Николая Коломийца и Менаса Арояна. — А это еще кто такой? — О, весьма интересный тип! У него была такая странная болезнь… погодите, я сейчас! И Бурленко скрылся в соседней комнате. Через несколько минут он вновь появился со старой картонной папкой в руках. — Вот они, труды мои! — провозгласил он, водружая ее на стол. — Как же вам удалось прихватить это с собой, Иван Михалыч? — изумилась Рита. — А я как узнал, что дело отобрать могут, копии с него снял — вдруг, думаю, пригодится? Уж больно быстро его свернули. — И что, тут у вас сведения по каждому из больных? — Только по тем, кто сбежал, и по подозрительным людям из персонала, включая Воронца. — И Воронца?! — У него интересная биография, Маргарита Григорьевна! Оказывается, до того, как Воронец получил место главврача в своей психушке, он работал в Москве. Там у него случилась неприятность: двое пациентов, которыми он занимался, умерли. — От чего? — Один вроде бы от передозировки лекарства, другая с крыши соскочила. Естественно, имело место разбирательство — сначала врачебное, но до суда дело не дошло. Возможно, следовало с этим разобраться, но мое дело — расследовать обстоятельства пожара, а не выяснять подноготную главного… Короче, после случившегося Воронца попросили из столицы, но кто-то, видать, подсуетился подыскать ему «теплое» местечко — так он и оказался в означенной клинике в качестве главврача. Но мы говорили об Арояне, вот на него досье, — и Бурленко вытащил из папки один листок. — Так мало? — Да тут, в сущности, только диагноз интересен. У него был синдром Хи… Хика… Хикикомори, во! — Это что-то японское? Бывший следователь кивнул. — Я повыяснял, что это за зверь. Синдром Хикикомори, оказывается, недавно вошел в обиход, но интересен тем, что выявлен и классифицирован он действительно в Японии. Это такое явление, когда человек не выходит из дома, не может общаться с собственной семьей и даже в магазин выйти не в состоянии. — Впервые о таком слышу! — Я тоже раньше не слышал — век живи, как говорится, век учись… И дураком помрешь! Люди с этим синдромом не ищут работы на протяжении многих лет, им не удается установить отношения с другими людьми, обзавестись семьей. Иногда они выходят из дома, но выбирают место и время так, чтобы исключить возможность случайной встречи со знакомыми. — И этот ваш… Ароян относился как раз к таким пациентам? — Более того, он был единственным с таким диагнозом, и им занимался сам Воронец. Он написал об Арояне несколько статей и очень гордился, что в его заведении оказался такой необычный больной. — Вот уж повод для гордости! — хмыкнула Рита. — Мне кажется, когда человек долго общается с психами, он просто не может не «заразиться» и тоже сходит с ума. Во всяком случае, полностью нормальным точно нельзя назвать ни одного психиатра — это, разумеется, мое личное мнение! — Само собой. Так почему вас заинтересовал этот парень? — Ну попробуем поразмышлять. Если для его заболевания характерен страх перед общением и агорафобия, то с какого перепугу он подался бы в бега? Скорее всего, сидел бы в своей палате, и, даже если б жив остался, его отдирали бы от спинки кровати плоскогубцами! — Да, верно… А он, значит, сбежал? — Вместе с Коломийцем, чья палата оказалась почему-то незапертой, и этой самой Еленой Свирской, которая вас интересует. Совершили они побег в группе или по отдельности, установить не удалось, но то, что потом отыскались их тела, всех троих вместе, говорит в пользу первого. — Как могли такие разные люди сбиться в кучу? — недоуменно спросила Рита. — Вы сказали, тела нашли — как они умерли? — Их убили. — Всех троих?! — Дело в том, что на этой трассе примерно в то время орудовала банда. Они убивали автовладельцев, грабили и отбирали тачки. Все на них и списали. — При чем тут сбежавшие пациенты, у них же не было машины? — Да, думаю, никто особо не заморачивался — так удобно, особенно с учетом того, что покойники никому нужны не были! — А почему решили, что это именно они — экспертизу проводили? — Бог с вами, какая экспертиза! — отмахнулся Бурленко. — Они были одеты в больничную одежду с клеймом заведения. Их доставили по месту жительства, то бишь к Воронцу, а он скоренько их кремировал по причине отсутствия родственников! — А как же вы такое допустили? — Так трупы нашли уже после того, как я на пенсию вышел, — как снег сошел, так они и нарисовались. Мне бывший коллега позвонил — думал, мне спокойнее станет, если я узнаю, куда пропали эти трое. А я, наоборот, еще больше заинтригован! |