Онлайн книга «Лед. Кусочек юга»
Площадь окружали многочисленные киоски, в некоторых готовили еду, и от аппетитных ароматов немедленно закрутило желудок. Окинув взглядом постамент с двумя массивными фигурами, олицетворявшими единство дружинников и гимназистов, я свернул в узкий проход, миновал задворки техникума легкой промышленности и оказался у «Тополей» – трех возвышавшихся над Фортом высоток, где располагалось ведомственное общежитие Дружины. Территорию общаги огораживал высокий бетонный забор с пущенными поверху мотками «егозы». Прямо напротив проходной располагался павильон с горячим питанием, туда я и завернул. К окошку раздачи выстроилась небольшая очередь из дружинников в штатском, я отстоял ее и купил пять пирожков с картошкой и мясом. Заодно попросил налить большую кружку кофе по-советски – растворимого со сгущенным молоком. Расплатившись отчеканенной на монетном дворе Торгового союза пятирублевкой, я забрал сдачу и унес керамическую кружку с отколотой ручкой и газетный сверток с пирожками на стойку. По рыхлым бумажным листам расползались жирные пятна, прежде чем приступить к еде, пришлось снять перчатки и сунуть их в карман. Пирожки оказались вкусными, кофе некрепким и сладким. Именно такого сейчас и хотелось. Впрочем, позавтракать я мог где угодно, сюда меня привело вовсе не желание перекусить. Отпив кофе, я задумчиво глянул на общежитие Дружины и потер переносицу. Светиться на проходной не хотелось, но никаких других идей, как вызвать нужного человека на улицу, попросту не было. С другой стороны, это я вольный художник, а сейчас утро рабочего дня. Глядишь, сам выйдет. И – вышел. Я уже доедал третий пирожок, когда на высоком крыльце возник долговязый парень в кожаном пальто и кожаной же кепке. Он стрельнул у караульного сигарету и, спрятав ее в ладони, сбежал по ступенькам на тротуар. Там огляделся по сторонам и уверенно зашагал в сторону центра. Влив в себя остатки кофе, я вернул кружку на раздачу и с газетным свертком в руке двинулся вслед за дылдой. Когда ограда общежития осталась позади, парень украдкой оглянулся куда-то на верхние этажи и сунул в рот сигарету. Та загорелась сама собой, словно поднесли невидимую зажигалку. Но не зажигалку, вовсе нет. Я ускорил шаг и окликнул пироманта: – Лысая башка, дать пирожка? Напалм резко обернулся, подавился дымом, закашлялся, и вылетевшая из его рта сигарета упала на тротуар. – Охренеть! – выдал пиромант, поднял сигарету и обдул фильтр. – Быстро поднятое не считается упавшим, – сообщил он мне, словно открыл великую тайну. Пахло от Напалма разогретой кожей и надвигающимся лесным пожаром. Тревожный такой запах. Нервный. – Никто и не спорит. – Я приблизился и протянул сверток с пирожками. – Будешь? Напалм потер шрам на щеке, формой напоминавший очертания африканского континента, и поглядел на меня с нескрываемым сомнением. – Поешь, не так табачищем вонять будет. А то Вера запах учует и наругает. – Я на работу так-то, – проворчал пиромант, но от угощения отказываться не стал. Надкусил пирожок, прожевал и спросил: – А чего не с ливером? – Не люблю, – ответил я и достал из свертка последний пирожок, а газету скомкал и кинул в стоявшую на углу бочку, ржавую и закопченную. – Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках, – покачал головой Напалм. – Ты давай мне зубы не заговаривай, – усмехнулся я. – Че почем, хоккей с мячом? Долговязый пиромант глянул сверху вниз и фыркнул. – Справочная, что ли? – Он затянулся, выпустил длинную струю дыма и зашагал по тротуару. Я нагнал и пристроился сбоку. – Лед, ты откуда всплыл вообще? – покосился на меня Напалм. – Хотя нет, не отвечай. Не хочу знать. Говори сразу, чего надо. – Ты в Центральный? – Нет, в Морг. «Моргом» в народе именовался элитный доходный дом Аарона Давидовича Гадеса, который окружил здание бывшего городского морга непроницаемым для чужаков силовым полем. Именно старый маг поддерживал работу прорезанного мной в реальный мир перехода. Формально он не подчинялся ни Воеводе, ни «Несущим свет» и считался независимым управляющим их совместной собственности. На него и работал Напалм. – Тогда пройдемся. – Я вытер жирные пальцы о носовой платок и надел перчатки. – По мне что-нибудь слышно? – Никому ты никуда не уперся. – Говорили уже, – подтвердил я. – Но почему? Что-то ведь должно было для этого измениться, так? Не с бухты-барахты нас с Ермоловым взорвать собирались, правильно? Мы вышли на площадь Павших и зашагали вдоль ларьков. Напалм докурил сигарету до фильтра, кинул окурок под ноги и поднял воротник плаща. – Это тебе Бореньку Хромого благодарить надо. – А что такое? – Накрылась его установка. Громко. Трех техников по стене размазало. Я кивнул, принимая услышанное к сведению. Создание ответвления от основного канала в реальный мир было идеей Бори, помочь мне в этом должен был какой-то его хитрый агрегат. – На холостом ходу запустили, – усмехнулся Напалм, всплеснув руками. – И пуф! Все, проект закрыт. – Пиромант глянул на меня и едко добавил: – Цирк уехал, клоуны остались. – В жопу иди, – беззлобно ругнулся я. – Поэтому Доминик с Воеводой и договорились? – Пришлось, ага. Гадес целую неделю на радостях мне мозг не выносил. – Слушай, а это не Гадес, случаем, меня заказал? Напалм фыркнул: – Лед, ты нормальный вообще? Ты на какой ответ рассчитываешь? – Проехали, – махнул я рукой. – Значит, я никому не интересен? – Все забили давно. Мог и не прятаться. Не лезь на рожон, и все путем будет. А лучше с Домиником тему перетри. Упади ему в ноженьки да покайся… – Да уж сам как-нибудь разберусь. Ты как? Сколько еще детей настрогал? – Трое уже. Две девочки и мальчик. – Ну ты монстр! – только и покачал я головой. – Мальчика выстругивал, или презики плавятся? Напалм выставил вверх средний палец. – А жилищные условия как? – продолжил допытываться я, не обратив внимания на оскорбительный жест. – Нормально все с жилищными условиями. Двухкомнатная квартира, пока хватает. – Двушка в общаге… И вот тут мне удалось зацепить пироманта за живое. – Ты че пристал? – остановился он. – Сам как живешь? Комнату в коммуналке снимаешь? – Однокомнатную со всеми удобствами, – признал я без всякого смущения. – Ни кола ни двора. Голь перекатная. Гол как сокол. В карманах шаром покати. Продолжи сам, ты же у нас знаток словесности. Напалм обреченно вздохнул: – Лед, чего тебе надо? |