Онлайн книга «Инициация»
Тут какой-то пышнобородый дровосек отвесил затрещину другому безбородому дровосеку в клетчатой куртке, и через минуту повсюду уже летали бутылки и выбитые зубы. Музыканты заиграли еще более зажигательный мотивчик, а вокалист затянул песню о нехорошем человеке по имени Черный Билл, спускающемся в лощину насиловать коз и похищать женщин. Неподалеку от бара начался пожар, и Дон с Мишель, улучив момент, дали деру. «В общем и целом, – размышлял Дон, выжимая педаль газа и рванув с места так, что взвизгнули покрышки, – типичный такой вечерок в заграничных краях в компании моей дражайшей супруги». Он постарался отмахнуться от мысли, в какие переплеты ей случалось угодить, когда его не было рядом, чтобы помочь унести ноги. 5
Дон перепутал поворот, и они потеряли два часа, прежде чем догадались остановиться рядом с какой-то мельницей и спросить у парня, запиравшего двери, в правильном ли направлении они едут. Дон распек себя за ошибку со всей суровостью, на какую был способен. Мишель поцеловала его в щечку и не проронила ни слова упрека. Во время пути она то была очень внимательна к мужу и полностью поглощена разговором, прямо как во времена колледжа, когда они только начали встречаться; то становилась рассеянной и отсутствующей, уносясь мыслями куда-то далеко. Фары выхватывали из темноты черное полотно разбитой дороги. Одинокая ночь в горах, безлунная, беззвездная. После захода солнца похолодало. Туман опустился на поля и деревья, заклубился в канавах, вызывая в воображении образы разбойников, закутанных в плащи, и волков, рыскающих по пустошам Шотландии. Дон выключил радио и нажал на прикуриватель. В ожидании, пока тот нагреется, засунул в рот «Голуаз». Бросить курить он с переменным успехом пытался с момента запуска первого спутника. Мишель недавно привезла целый рюкзак «Голуаз Брюн» прямиком из Парижа. – Темным-темно, – сказал Дон. – В такую ночь может случиться что угодно. – А? Почему ты это сказал? – Мишель поплотнее застегнула куртку. – Черт, всего час назад мы умирали от жары. А теперь практически зима. – Мы уже довольно высоко забрались. – Хочешь, помогу забраться повыше? Я не хотела тебе говорить. Но… – Она порылась в бардачке и вытащила пакет. Мастерски свернула косяк и затянулась. – Не смей открывать окно и выпускать мой ценный дым, Дональд Мельник, а то я тебе руку на хрен сломаю. Он вздохнул и отпустил ручку стеклоподъемника. Перед лицом уже плыло синее удушливое облако. – Славная киса, – сказала она низким хриплым голосом. – Чего-чего? – Что ты имел в виду под «может случиться что угодно»? – Да ты глянь в окно, крошка. Мы словно в каких-то темных веках. – Не зови меня крошкой, крошка. – Ладно, не буду. Мы сейчас далеко за городом, ночью, посреди абсолютной глухомани, в которой сам Соколиный Глаз потеряется. Крестьяне сидят за запертыми дверьми и опущенными ставнями. Так мы и жили сотни и сотни лет. Сбиваясь в кучи вокруг костров, вслушиваясь в завывания диких зверей. – Рекомендую как-нибудь при случае выехать со мной за пределы англосферы. Многие и сейчас так живут. – Вот вроде как об этом я и говорю. Крошка. Ночь не изменилась. Она такая же, как и сто лет назад. Тысячу. Ему не нравилось, до чего тусклым и бледным казался свет фар на фоне мрака и тумана. Датчики на передней панели зловеще мигали. Было четверть двенадцатого. Выскочил прикуриватель, и Дон прижал его раскаленную спираль к сигарете. Вопреки – или благодаря – тому, что во рту еще слабо ощущалось приятное послевкусие от виски, Дону захотелось пропустить еще стаканчик: солодового скотча, хереса, скипидара – чего угодно. Стресс всегда оказывал на него такой эффект – разжигал желание выпить и закурить. – А как Волвертоны так разбогатели? И почему Пол и Наоми никогда не хвастались таким родственником? – Они никогда не хвастаются, дорогой. Они из того клана, где работа банкира считается безнадежно плебейским занятием. Волвертонам не положено работать, им положено пребывать в праздности и любоваться скульптурами. Первоначальное состояние сколотили их предприимчивые предки – промышленный бум конца девятнадцатого века. Тогда и произошел их разрыв с цивилизацией. – Железные дороги? Бомбы? Дирижаблестроительная компания? – Заклепки и дверные ручки. Семья почти вымерла, их осталось раз два и обчелся. Теперешний владелец поместья – один из них. Он ничего не делает. Живет, кажется, в Южной Америке. Поместье сдает для проведения экскурсий и торжественных мероприятий. В прошлом году там снимали кино. Клон «Долины кукол-2» [87], Мишель закашлялась и помахала рукой, разгоняя дым. – О-ох ты, ёлки. Ну все, хватит. Давай запускай свежий воздух. – А ты обещаешь меня не бить? – Да кому ты нужен! Будешь потом сидеть считать синяки. Крути уж себе баранку. Она прикурила и приоткрыла окно. В салон ворвался зловещий свист ветра. – Ха! Забавно, кстати, что ты об этом упомянул, но запчасти для цеппелинов они тоже производили. Побочный бизнес. – Серьезно? – По-моему, они этим занимались недолго. Я не то чтобы глубоко исследовала эту тему. Дон побарабанил пальцами по рулю и нахмурился: – Я что-то читал об этом доме. Черт, что же там… какая-то серия убийств. – У этого места кровавая история. Где-то в 1920-х один из Волвертонов съехал с катушек, разозлился на что-то и пальнул из ружья в садовника. А в годы Второй мировой был еще один случай. Там фигурировала ревнивая любовница и топор в качестве орудия убийства… – Нет, что-то там было недавно. Максимум лет двадцать назад. И много жертв. – Ты имеешь в виду резню в Амитивилле. Парень зарезал всю свою семью в большом старом доме. – Я же не в маразме, женщина. Недавно, но не в прошлом же году. – Ну что ж. Полагаю, это возможно. После всего, что я видела, я бы не удивилась, если бы в Волвертоновом поместье имела место резня в стиле Лиззи Борден [88]. – О. Звучит заманчиво. В твоей черной книжечке случайно не упоминается фестиваль мучителей котиков? А то мы могли бы заодно и туда заехать. Её большие темные глаза были непроницаемы. Она положила руку ему на бедро. Они выехали на простор ледниковой равнины, покрытой широкими полотнами полей. Темнота и туман окутывали машину так плотно, что казалось, они так и не выбрались из узкого лесного тоннеля. Через мгновение дорога сделала поворот, и их снова со всех сторон обступили ели. Дон поборол желание поддать газа. Машина и без того словно плыла в воздухе, не касаясь асфальта. Если на дорогу выскочит олень, он не успеет затормозить. |