Онлайн книга «Поддай пару!»
В зале под самой крышей замка леди Марголотты, возвышающегося над глубочайшим ущельем Убервальда, хозяйку разбудил дежурный Игорь, чем вызвал ее крайнее недовольство. Она приоткрыла крышку своего гроба и спросила: – Что такое? Еще даже не сумьерки. – Ферьезные дела творийтьфя, гофпожа. Говаривайт, в Шмальцберге мятеж, и Пламен ефть зачинщик. Игорь внимательно смотрел на свою госпожу, которая внезапно впала в задумчивость. Он на всякий случай отошел подальше – мало ли, вдруг она вспылит. – Этот крысеныш? – только и сказала леди Марголотта, к его изумлению. – Такие вещи всерьез испытывают на прочность мою черную льенту. Как дальеко разошлись вестьи? – Фовфем недалеко, хозяйка. Фемафоры закрывайт по приказаний Пламена. Воркующий тон госпожи встревожил Игоря. Если бы шелк умел разговаривать, у него был бы именно такой голос. – По его приказаньию? В самом делье? Это мы еще посмотрьим. Йа, еще как посмотрьим. Леди Марголотта вышла на балкон и спрыгнула в каньон, набирая скорость в полете, пока не добралась до первой клик-башни за пределами Убервальда. Там она мягко приземлилась на небольшую площадку так близко от смотрителя, что тот чуть не поседел. Впрочем, он уже успел убедиться, что леди Марголотта была черноленточницей и вообще крайне полезной соседкой. – О, Артур, это ты, – сказала она. – Как поживает супруга? Извиньи, что потрьевожила. Смотритель несколько нервно ответил: – У Долорес все хорошо, госпожа, спасибо за беспокойство. – А киндер? – У детей все в полном порядке, спасибо, госпожа, и благодарствую за помощь с оплатой обучения. – Нье за что. Башня еще работает? – Да, госпожа, но на линии, видимо, какие-то проблемы. У нас ужасно долгая задержка, и мы не понимаем, что происходит. Похоже, боевые граги опять взялись за свое. – Да, Артур, я знаю. Битте, отправь кльик лорду Витьинари и копию – алмазному королю троллей. И в центральный офис Щеботана, чтобы доставили Рысу Рыссону. Разумьеется, моими личнымьи кодами, первостепенный приоритьет. Топая ногой по полу, она подождала, пока Артур выполнял задание, и вздохнула с облегчением, когда он закончил. – Данке шон, Артур. Будь так добр, передай прьедназначенные мнье сообщения своим курьером-гоблином прьи первой возможностьи, битте? О, кстатьи, скоро у твоего киндера дьень рождения, йа? – Да, завтра! В ладонь семафорщика упала увесистая золотая монета. – Скажи ему, пусть не тратит все сразу, – сказал голос издалека, и вдруг леди Марголотта пропала с башни. Смотритель беспокойно взглянул на блестящую монету у себя в руке. Вот так и вела себя знать. Работать с ними было выгодно. А леди Марголотта помогла его семье, когда у них серьезно заболела дочка. Ну, подумаешь, вампирша. Лишь бы человек был хороший. И он был только рад ей услужить. Возвращения домой пришлось ждать долго, но оно стоило долгой разлуки. А после приятного вечера, проведенного с Дорой Гаей, что могло быть лучше, чем визит дворцовых стражников, которые будят тебя в три утра? Ответ был очевиден: абсолютно что угодно. Кроссли пришел в такое негодование, что стражники попятились от него за порог. Мокриц услышал слова своего дворецкого: – Это возмутительно! А как же хабеас корпус? И старший стражник сказал: – А что хабеас корпус? Мокриц вздохнул и натянул штаны. Сейчас он всегда держал их под рукой именно ради таких случаев. Он был сыт этим по горло. Сунув ноги в туфли и на ходу застегивая пуговицы на рубашке, он практически скатился вниз по лестнице, где стражники с ухмылками на лицах отодвинули в сторону протестующего Кроссли. Мокриц заметил Дору Гаю, которая смотрела с лестницы, пребывая в своем самом шпилечном настроении, и тут настал один из тех моментов, когда думаешь: «а катись оно все»… Стражники ввалились в холл, а он подошел к ним и потребовал: – Где ваш ордер? – Чего? Не нужен нам никакой ордер. – Ладно, – согласился Мокриц. – Тогда совет на будущее. Вам, ради вашего же блага, стоило бы серьезно задуматься над тем, чтобы извиниться перед моей женой за то, что потревожили ее покой в такое время суток. У нее очень… портится настроение, если разбудить ее не вовремя. В тот же момент Дора Гая перегнулась через перила и сказала: – У меня в руках первоклассный арбалет, один из лучших в ассортименте Коренного и Рукисилы, и я могу сделать только один выстрел, господа, так что выбирайте, в кого из нарушителей мне метить? Потому что сейчас вы кажетесь мне именно нарушителями, и довольно бесцеремонными. В конце концов простого: «Господин, не соблаговолишь ли пройти с нами», – было бы достаточно. Мокриц? – Дора Гая вскинула заряженный арбалет к плечу и продолжила: – Это тот самый, со слабым спуском? Вечно их путаю. Мокриц поднял руки и сказал: – Вот как мы поступим. Вы, наверное, думаете, что на вашей стороне будет Витинари, авторитет патриция и все такое. В то же время моя жена может выстрелить в любого из вас, если пожелает, и даже, возможно, заденет при этом меня. И что-то мне подсказывает, что Мокриц фон Липвиг для патриция важнее, чем ваш дуэт. – Прочь, господа, – добавила Дора Гая со своей обзорной позиции. – Я полагаю, мой муж посетит его светлость где-то после завтрака. Дела всегда лучше делать на сытый желудок. Мокриц посмотрел на стражников и сказал: – Господа, я вовсе не намерен доставлять вам неприятности или в самом деле вынуждать жену нанизывать вас обоих или кого-то одного на шампур. Так что я, пожалуй, прогуляюсь в этот ранний час в сторону дворца. Если по стечению обстоятельств вы будете прогуливаться в том же направлении, так тому и быть. Впрочем, я бы на вашем месте прогуливался быстрым шагом, потому что я боюсь, как бы моя жена не смотрела нам вслед из окна верхнего этажа, а у нее действительно арбалет со слабым спуском. И Мокриц зашагал за внезапно оживившимися стражниками, которые лязгали друг о друга железом, торопясь убраться из этого дома. Он с удивлением заметил, как неизменно чопорный Кроссли сжал кулак и сказал: – Отлично сработано, сэр! Они даже не вытирают сапог, когда заходят в дом. Лицо этого смирного человечка пылало от возмущения. Во дворце Мокриц застал Витинари за разговором с каменнолицым командором Ваймсом. Обычно спокойный Продолговатый кабинет приглушенно гудел, деловитые клерки то и дело прибывали с новыми сообщениями и передавали их Стукпостуку. Витинари поднял на Мокрица глаза и сказал: – А, господин фон Липвиг. Я рад, что ты согласился оторваться от своих ночных занятий и почтить нас своим присутствием. |