Онлайн книга «Роковое пророчество Распутина»
Анна медленно поднялась и подошла к окну. Темные ели почти подступили к домику, снег нежными волнами взметнулся вверх… Тишина, покой, безмятежность. В каком она веке? Ей хотелось пить, но выходить из номера Анна не решалась, к тому же ей нравилось это пространство, эта глубокая темнота, скрадывающая звуки и движения, и дорожка от фонаря… Стук в дверь. Или ей кажется? — Анна, это я. Открой. — Открыто, — прошептала она. В номер шагнул Данила. В его руках две чашки. — Глинтвейн. Попросил у хозяйки. Настоящий, сделанный по всем правилам. — Спасибо… — Слова замирали на губах. Она взяла чашку и неожиданно для себя опустилась на пол. — Ты так и сидишь в темноте? — Да. Мне нравится. — Я понял. Так — лучше. — Да. Лучше… Глинтвейн обжег горло, и она закашлялась. — Забыл предупредить. Горячий. — Ничего… Молчание снова обволокло все вокруг. Тишина прокралась вдоль стен и накрыла их с головой. — Все в порядке? — Да. Но завтра… — Надо дождаться этого «завтра». Ей хотелось спросить: а что, есть другие варианты? Завтра может не наступить? Но Анна молчала, понимая неуместность собственных слов. Данила опустился на пол рядом с ней. В опасной близости — всего несколько сантиметров отделяло их друг от друга. И Анне показалось, что ее кожа буквально дымится. А кровь становится как этот горячий глинтвейн. Словно почувствовав ее состояние, Данила мягко отодвигается в сторону. Так лучше. Безопасней. «И чего ты боишься? — спрашивал кто-то внутри Анну. — Себя? Или кого-то еще? А кого? В чем дело?» Она пила глинтвейн маленькими глотками, по телу растекалось тепло. Тело нагрелось до взрывоопасных градусов, ее губы тоже — горячие, а зубы стучат о стакан. Она не могла больше сделать ни глотка. И со стуком поставила бокал на пол. — Прости, — шепнул Данила. — За что? — За все… — За все — не надо. — Как хочешь… Разговор был явной бессмыслицей. Но так ли важны слова? Значение имеют звуки — круглые, музыкальные. Они плывут в воздухе и уплывают за окно — к темному небу и луне. Анна снова взялась за бокал, но рука предательски дрожала. Данила перехватил ее ладонь. И поцеловал… Медленно, перебирая каждый палец… От этой невыносимой сладостной пытки можно было сойти с ума. Ей хотелось выдернуть руку и одновременно длить и длить это наслаждение… — Какая мягкая кожа… Как молоко и мед. — А я не люблю ни того ни другого. — Я тоже. Они засмеялись, и смех немного разрядил обстановку. — Ты замечательная девушка, — прошептал Данила. — Да уж… — А знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? Очарование простоты. — Которая хуже воровства? — Простота очаровательна, потому что чиста. И это странным образом волнует. — Кого? — Меня… И он придвинулся и поцеловал ее в губы. Поцелуй нежный, не нахальный, а скорее — робкий, но он произвел в теле Анны настоящую революцию. Кровь бурлила, что-то взрывалось изнутри мириадами звезд, которые текли по венам звездной рекой… Поцелуй едва коснулся губ, но и этого было достаточно. Он обжигал. Анна прикоснулась пальцами к своим губам. Но Данила отвел ее руку и поцеловал еще. И еще… Медленно он обнял ее, притянул к себе. — Свет, — шепнула Анна. — Занавесить окно? — Нет, нет… Она хотела сказать, что ей нравятся эти переливы света — таинственного темно-золотого, нравится, как свет мерцает в Данилиных глазах, скользит по его плечам и ее рукам. Свет — союзник и волшебник. — Как хочешь… — Он медленно раздевал ее, словно исполняя некий ритуал. Его руки скользили бесконечно долго. И это усиливало наслаждение… И вот она перед ним обнажена. Он приник к ней, и Анне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди… Пробуждение было внезапным. Словно кто-то завел внутри механизм, и он щелкнул: пора! Анна вскочила с кровати и ощутила собственное тело невесомым: еще немного, и она взлетит. Может быть, за одну ночь она превратилась в птицу? Ее взгляд упал на подушку рядом. Данилы не было! Он в ванной? Анна прислушалась — никаких звуков. Куда-то ушел? С него станется. Ушел по делам и скоро вернется. А сколько сейчас, кстати, времени? Анна бросила взгляд на мобильный. Десять! Как долго она спала! Анна прислушалась к звукам, ей казалось, что вот-вот откроется дверь комнаты и войдет Данила… Но он не приходил. Оставаться в номере было невыносимо. Просто сидеть и ждать? Она позвонила ему, но телефон оказался недоступен. Анна нахмурилась. Встала, оделась и постучала к Даниле в номер. Может быть, он ушел к себе? В ответ была тишина. Анна оделась и спустилась на ресепшен. Там сидела молоденькая девушка. Она вскинула на Анну глаза и спросила, чем она может помочь. Тщательно выговаривая английские слова, Анна спросила, выходил ли куда-нибудь молодой человек. И описала Данилу. — Йес, йес, — закивала девушка, и ее задорные кудряшки взлетели вверх. — Он заказал такси и уехал. — Куда? — тупо спросила Анна, ощущая, как темнеет в глазах. Девушка пожала плечами. Это был удар ниже пояса! Даже не удар, а самый настоящий нокаут. Как так? Как он мог уехать? Ничего не сказав… Что же такое получается? Мысль билась, как бабочка о стекло, не находя выход. Поверить в то, что Данила просто переспал с ней и помахал ручкой, было невозможно. Все в Анне протестовало против этого. Протестовали руки, губы, тело. Протестовала память, которая упорно не хотела отпускать воспоминания прошедшей ночи, цепко держалась за них, не давая раствориться в наступающем дне. Анне показалось, что еще немного, и она упадет в обморок. Ее о чем-то спрашивают? — Что? — Вам плохо? — Нет, — замотала головой Анна. «Мне очень даже хорошо, — подумала она про себя. — Просто замечательно!» — Ок? — спросила девушка, улыбаясь. — Окей, — подтвердила Анна. Она вернулась к себе в номер и залилась слезами. Ну кто бы мог подумать: первое серьезное в ее жизни чувство, и такой облом! Даже не облом! А… обрыв чувств. Словно она шла, бежала, парила, раскинув руки, и потом с размаху упала вниз — с обрыва. Нет, она не умерла, но покалечилась. Анна повела плечами, как бы удостоверяясь, что еще жива! |