Онлайн книга «Сердце проклятого»
Здесь Мириам с Иегудой натолкнулись на воина из городской стражи — побитого, безоружного (у него отобрали дубинку и сбили с головы шлем), но живого. — Минеи… — выдохнул он в ответ на вопрос Иегуды. — Это минеи… — Не может того быть! — быстро сказала Мириам. — Минеи никого не трогают, они мирные люди! — Ага… — согласился стражник, обиженно сверкая заплывшим глазом. — Мирные… А как же! Едва ноги унес… Ты, госпожа, наверное, еще не видела, что они наверху творят! — Что творят? Что произошло? Стражник хлюпнул сломанным носом, утер кровавую соплю грязной ладонью и осторожно потрогал вздувшуюся правую щеку. — Жгут лавки минеи ваши. Книги жгут прямо у храма. Храм пока не трогают, но порази их Зевс, если захотят… — Да с чего они стали все жечь? — перебил его Иегуда. — Что случилось? — С чего, с чего?.. — зло прошамкал тот разбитым ртом. — Вчера лавочники пытались побить их главного… Он опрокидывал столы с товаром, оскорблял Артемис, кричал, что она колдунья и все, кто торгует ее изображениями, — колдуны. Он нещадно шепелявил, глотая согласные, и морщился от каждого слова — удар явно повредил ему челюсть. — Побили? — спросил Иегуда, оглядываясь по сторонам. — Куда там… — ответил стражник, качая крупной лобастой головой, покрытой разводами пота и пепла. — Сбежал, собака! Его люди загородили дорогу, не дали страже его задержать. Он снова потрогал щеку и скривился от боли. — Да и задержали бы… Что толку? — И как его зовут? Главного? — поинтересовалась Мириам неживым голосом. — Да кто его знает? Кажется, Шаул… Мириам бросила на Иегуду быстрый взгляд. — Шаул? — переспросил тот. — Кто такой? — Какой-то еврейский пророк, — стражник сплюнул темным и смахнул с губ длинную тонкую струйку окрашенной кровью слюны. — Говорят — колдун! Одним словом изгоняющий злых духов. — Так колдун или пророк? — Да может, и то и другое! Кто этих евреев разберет? Может, и правда, что колдун… У нас тут каждый десятый колдун или ученик колдуна, или сын… И этот Шаул — он неизвестно кто таков. Слышал только — здешние иудеи его не признают и не любят. Он сначала проповедовал в синагоге, но потом его прогнали. Так он начал проповедовать в схоле [79] у Тиранна. Уже года три, как тут проповедует… На этот раз уже Иегуда посмотрел на Мириам и переспросил: — Три года? — Ага, три! Да я сам ходил его слушал. И жена ходила. Ей рассказывали, что он от бесплодия лечит, так она и пошла… Он в доме Аквиллы остановился, а проповеди свои читал в схоле. Мы до него к самому Балбиллу [80] ходили, а все без толку, только деньги ему отдали… Чувствовалось, что стражник натерпелся страху и теперь его несло. Он и сам понимал, что его несет, захлебывался в потоке слов, перепачканных кровавой слюной и пересыпанных зубным крошевом, но остановиться не мог. Такое часто случается с людьми, чудом избежавшими смерти. Гарью тянуло все сильнее и сильнее. Иегуда оглянулся — через проулок, ведущий к Лиману, стал виден дом, около которого пылал костер с человеческий рост. Вокруг огня кружились тени. — … говорил я ей, дуре, — ныл охранник, — что даром ходим! Говорил! Так нет! К Шаулу потянула! — Помолчи! — приказал Иегуда, и стражник сразу же умолк, как обрезало, но при этом тихонечко завыл. Получилось очень жалостливо. — Благодари Зевса, что жив остался. Кто руководит всем? — Никто, — выпалил стражник мгновенно, словно ждал вопроса. — Люди сами… — Так не бывает, — возразил Иегуда, кривя рот. — Когда люди выходят на площадь, это значит, что их кто-то туда послал. — Шаул сейчас проповедует на Агоре… — Он призывает делать то, что делает толпа? — спросила Мириам. На ее лице был написан новый страх — страх услышать ответ, который она не хотела слышать. — Это он зовет людей убивать? — Он не велит убивать, — прошепелявил стражник, и Мириам совсем тихо, с облегчением, вздохнула. Но тот добавил: — Он велит жечь книги. Те, кто слушал его, пошли громить лавки с талисманами Артемис. Лавочники и ремесленники бросились защищать свое. Начались драки и, когда мы пытались их остановить… Стражник осторожно пощупал глубокую багровую ссадину, словно след от удара бича пересекавшую лоб и скрывавшуюся под редкими, мышиного цвета волосами. — Я ведь не колдун, — сказал он и вдруг всхлипнул. — Я же никого не ударил. Я только просил — расходитесь по домам! Я многих знаю… знал… Зачем убили Паисия? Он не пускал их разграбить лавку, он был в своем праве! И Никифора кто-то ударил до смерти, и Фотина покалечили… Мириам молчала. Лишь плечи ее поднялись, вдруг стали острыми, и голову она склонила ниже, чем необходимо. — Нам пора, — сказала она отстраненно, будто не хотела больше ни видеть, ни слышать испуганного стража порядка, будто бы его уже не было рядом. — Пойдем. Я не хочу думать, что с Иосифом что-то могло случится. С ним все в порядке. Иегуда кивнул, хотя опыт говорил ему, что в тот момент, когда толпа выходит на охоту, никто не должен чувствовать себя в безопасности. Впереди бесновались обычные люди, которые еще недавно ходили в Эфесский храм, пользовались услугами предсказателей и гадалок, приносили жертвы богине-охотнице, издревле охранявшей Эфес от пиратов, болезней, войн и других несчастий, покупали амулеты и талисманы, ставили в комнатах маленьких мраморных и деревянных Артемис, надеясь, что богиня принесет им здоровье, богатство и удачу. Теперь эти обычные люди, те же, что и неделю назад, но со сверкающими новой верой глазами, деловитые, как муравьи, тащили на Агору для сожжения кто свитки книг, кто статуэтки Артемиды, крушили лавки соседей, и отчаянно, до смерти били тех, кто пытался им помешать… Отсюда до Агоры было подать рукой: несколько кварталов на юг по улице Куретов. — Где живет Иосиф? — спросил Иегуда, шагая рядом с Мириам. Навстречу им бежали горожане, но по направлению к главной площади Эфеса катилась не менее многолюдная толпа — и те, и другие поглядывали друг на друга с недоверием и страхом, а кое кто и с тяжелой, голодной злобой. Одеты люди были разношерстно — ветхие кетонеты соседствовали с яркими туниками, а дорогие сандалии состоятельных горожан пачкала та же пыль, что и грубые калиги мастеровых. — Рядом, — бросила Мириам через плечо, явно не желая напрямую смотреть Иегуде в глаза. |