Книга Anamnesis vitae. Двадцать дней и вся жизнь, страница 84 – Татьяна Шарпарь

– Ну познакомь, – без особого энтузиазма согласился Иван, – мне этот бизнес вообще не интересен. Занимаюсь только ради памяти дяди.

– Да ты что? – удивился Василий. – Неужели совсем не интересно? А мы с Танькой думали, как же ты теперь будешь с этой махиной управляться? И что будет с твоей основной работой?

– Да не буду я сам этим заниматься, – с досадой сказал Иван, – скучно мне бумажки читать и еще скучнее вникать в проблемы: откуда взять сырье, куда определить на реализацию товар. Ох!

– Ага, с этим понятно, а что же с невестой?

Иван сморщился, как от зубной боли, потер переносицу:

– Да нет никакой невесты.

– Так, а чего же ты тогда весь исколбасился? – Противно.

– У вас ведь было все серьезно, насколько я помню? – Ты имеешь в виду постель?

– Да нет, я об эмоциональной составляющей отношений, – почему-то смутился Василий.

– С моей стороны – да. Правда, в конце я от нее устал, а сначала влюблен был по самую макушку.

– Ну и хорошо, что устал, легче будешь из этой истории выходить.

– Да, наверное, легче.

– Так, погоди-ка, – вдруг спохватился Василий, – а ведь Мусалимов женат. Жена у него то ли татарка, то ли башкирка из уважаемого рода. Дети уже почти взрослые. Господи, да что я? У нас же сын его учится на первом курсе. Как она за него замуж пойдет, не за сына, за самого Мусалимова? – решил он почемуто уточнить.

– А, – хитро поглядел на друга Иван, – вы, уважаемый профессор, забыли, что Ландыш – мусульманка, и она может быть не только первой, но и второй и даже третьей женой.

– Угу. Стало быть, она не хочет быть единственной женой простого дипломата, а хочет в гарем, но зато к олигарху. Забавно.

– Да ладно, о чем тут говорить? Просто вокруг меня такие странные события, что я не возражаю против охраны. Представляешь?

– Это связано со смертью твоих родственников? – По-видимому, да. – А милиция?

– Милиция работает. Есть надежда, что дело сдвинется с мертвой точки. Там такой майор Пронин упертый и, кажется, компетентный. Он, понимаешь, не рассматривает меня как заказчика убийства, а перевел в разряд потерпевших. А то я в Москву боялся приезжать, думал, заарестуют меня дяденьки менты – и доказывай, что не жвачное животное.

– Да, – закручинился Василий, – а я думал, что у тебя на свадьбе нынче погуляем, Ландыш ведь образование завершила.

– Не получилось свадьбы, и вообще все плохо, – он помолчал. – Ты помнишь девушку, которая похороны организовывала?

– Наташу?

– Ты что, с ней знаком? – удивился Иван.

– Откуда? Просто это ведь она нам с Танюшей о похоронах сообщила. И представилась тогда. Толково и подробно рассказала обо всем, а то мы и не знали бы.

– А откуда она о вас узнала? Василий развел руками:

– Вот уж я этого не знаю, ты сам у нее спроси.

– И спрошу, вот прямо сейчас и спрошу по телефону.

Иван потянулся за мобильником.

– Подожди звонить, – остановил его Василий, – посмотри на часы, уже почти полночь, ей, наверное, завтра на работу.

– Ты, как всегда, прав, – поднял руки Иван, – завтра позвоню. Слушай, оставайся у меня ночевать, все равно тебя дома никто не ждет.

– Не могу, дружище, – Василий замотал головой, подтверждая правдивость своих слов, – у меня завтра аспирант защищается, надо еще раз его презентацию просмотреть и одеться подобающим образом. Ладно, мы отвлеклись. Ты что-то хотел про Наташу рассказать.

– Знаешь, я, кажется, влюбился, – выдохнул Иван. – Да ты у нас, как я посмотрю, попрыгунчик. Не успел один роман завершить, сразу по-новой влюбился.

– Ты не понял, – досадливо махнул рукой Иван. – Я влюбился. Мне не надо тащить ее в койку, достаточно просто рядом быть, разговаривать, смотреть на нее. Вообще, – он опять махнул рукой и замолчал.

– А она? – осторожно спросил Василий. Для него было новостью, что Иван так разоткровенничался. Обычно они не посвящали друг друга в такие подробности.

– Она? Не знаю. Я ее, когда первый раз увидел после приезда, не узнал. Но вообще она мне постоянно снится. А теперь вокруг нее этот самый майор крутится, прямо весь ее обвивает, как лиана.

Это было смешно. Они подумали и осторожно засмеялись. Иван представил майора Пронина в виде лианы, а Василий, который самого майора никогда не видел, удивился и обрадовался образному мышлению друга. Обычно Иван не давал людям такие прозвища, его трактовки человеческого поведения не выходили за рамки протокольного этикета.

– Слышишь, а у этого майора Пронина как фамилия?

– Вась, ты что? Ты себя слышишь? «Как у майора Пронина фамилия?»

– Погоди-ка, так это настоящая фамилия? – Конечно.

Василий смеялся так весело и долго, что Иван на всякий случай оглядел комнату: вдруг его что-нибудь другое развеселило.

– Ты знаешь, – говорил Василий, преодолевая приступы смеха, – я-то думал, что это кличка такая. Был знаменитый персонаж милицейских историй советского времени. Автора я, конечно, не припомню. А герой эпоса носил фамилию Пронин и был в чине майора. Майор Пронин. Представляешь? И я думал, что ты его так иронично называешь.

– Смешно, – довольно кисло согласился Иван.

– Так, а почему этот майор вокруг Наташи крутится? – уже серьезно спросил Василий.

– Я так понимаю, что он ее охраняет. – Ее? Охраняет? От кого, от тебя? – От убийцы, вот от кого.

– От убийцы? – удивление Василия почему-то раздражало.

– А почему ты так удивился?

– Да мне казалось, что она вообще к этой истории имеет только косвенное отношение, ну, как соседка по лестничной площадке.

– А я вообще ничего не понимаю. Дядю убили, наверное, из-за бизнеса, тетю – как свидетеля. Потом во дворе дядиного и Натальиного дома убили участкового милиционера, который, похоже, что-то такое раскопал. И в тот же день убили охранника из дядиного и Натальиного подъезда прямо в дядиной квартире, ключи от которой я, кстати, оставил только Наталье. Везде Наталья, – мрачно закончил Иван.

– А зачем ты ей ключи оставил? – подумав немного, спросил Василий. – Почему не Ландышу своему или, на худой конец, мне?

– А вот не помню, – досадливо развел руками Иван. – Не помню. Помню только, что было очень тяжело после похорон, и я рыдал на кухне, а она меня утешала, обнимала, как маленького, что-то говорила, уже не вспомнить, что. А потом этот случай в кабинете…

– Какой случай?

– Да кто-то будто бы на нее напал. Только это сомнительно, потому что я сразу прибежал из прихожей, а никого, кроме нее, ни в кабинете, ни на лестнице не было.

– Пропало что?