Онлайн книга «Былины сего времени»
|
Иван обернулся и завидел здоровенного детину, шагающего так, словно сему торгу он нераздельный хозяин. Широкоплечий, щекастый, кудрявый, а уж рожа до того наглая, да сытая!.. Не иначе, боярин какой… хотя скорее боярский сын – для боярина слишком уж безбород. Так, щетина длинная. Или, может, тоже княжич? Хотя одет не по-княжески. Да и легко слишком, не по погоде. Только сапожки расписные, да белая рубаха с петухами. А на поясе – увесистый кистенек. Шел детина во всю ширь улицы, только и ища, кого бы толкнуть плечом. Народ с его пути спешно расступался, в глаза старались не глядеть. Красные девки на глазах становились еще краснее и отворачивались, прикрывая руками филейные места. На Ивана детина даже не глянул. А вот возле Яромира приостановился, гэкнул и дурашливо поклонился: – Гой еси тебе, добрый молодец! Как звать-велицать? – Здрав будь, боярин. Яромиром прозываюсь, – спокойно ответил оборотень. – Славное имецко, прямо княжье, – цокнул языком детина. – А есть ли у тебя, Яромир, кисет со скифским зельем? Не угостишь ли? – Не балуюсь этим, боярин, и тебе не советую. Бесовская привычка. – Так, может, ты мошной богат? Не поделишься ли с хорошим целовеком? – С хорошим – отчего ж и не поделиться? Только где же он? Что-то не зрю таких, – начал озираться Яромир. – Цего-о?.. – повысил голос детина. – Ты пошто дерзкий такой? Страх потерял?! – Страха я с рождения не ведал, боярин, – негромко сказал Яромир. – Не приучен бояться всякого сброда. – Эй-эй, Яромирка, ты сбродом-то не обзывайся, это уже обидно! – возмутился детина, пихая оборотня в плечо. Яромир в ответ пихнул его. Они еще дважды друг друга толкнули, а потом вдруг расхохотались и обнялись так, что кости затрещали. – А мне тут уже добрые люди шепнули, цо меня какой-то цолт ищет, спрашивает по всему торжищу, – гыгыкнул детина. – Ну я и думаю – пойду гляну, кому там Вася понадобился. Не охерацыть ли его там на всякий слуцай. А это вовсе и не цолт оказался, а ты, Яромирка! Цо, как живешь-можешь? – Сам здоров, и тебе желаю. Ты, говорят, в Ерусалим об этом годе ходил? – Было дело! – подбоченился детина. – Я теперь, поцитай, целый паломник, не хвост свиняцый! Уважай меня! А ты цего поделываешь? Это кто с тобой? – Это Иван Берендеич, – представил княжича оборотень. – Тоже не хвост свинячий – тиборского князя брат! – А, который Ванька-дурак? – гоготнул детина. – Слыхал, как не слыхать! – Яромир, а это кто такой? – обиженно спросил Иван. – А это, Вань, Васька, сын Буслая, – с удовольствием представил и детину оборотень. – Богатырь, дебошир и пустобрех. – А-а… – протянул Иван. Про Буслаева-то он тоже слыхал. Как не слыхать? Про него на Руси, почитай, только глухой не слыхал. Василий Буслаев – плоть от плоти Новгорода, кровь от крови. Всю жизнь пробуянил на площадях, во главе толпы. Свергал князей и тут же призывал новых, а потом и тех тоже свергал. Чуть ли не каждый год менял власть, живя в этом безумном людском водовороте, дыша им и питаясь. В этом весь Васька Буслаев. – Ну цо, Яромирка, как тебе мой Новгород? – окинул рукой Буслаев так, словно и в самом деле владел всем городом. – Красиво ли? Душевно ли? – Городок ничего, добротный, – сдержанно похвалил Яромир. – Только вот не растет ничего. Что это у вас тут деревьев так мало? А те, что есть – кривые какие-то, скособоченные… – Так церквы же повсюду, – пожал плечами Буслаев. – И что? – не понял Яромир. – Попы деревья грызут. Яромир открыл было рот, но тут же снова закрыл, так и не найдя, что на этакую бредень ответить. – Ты какими судьбами у нас, Яромирка? – осведомился Буслаев. – По делу, аль так, в гости? – По делу. Сытинича навестить надо, покалякать о всяком. – И-и, сдался тебе этот скаред!.. – протянул Буслаев. – Айда со мной луцсе! – А ты куда путь-то держишь, Вася? – А путь я держу во игорный дом, да питейный дом, да блудилище. Дела у меня там важные, да неотложные. Айда со мной! – Дела-то у тебя хорошие, нужные, – похвалил Яромир. – Да только недосуг мне. – Ну как знаешь, не поминай лихом тогда. Может, пересецёмся еще на кривой дороженьке… – Ты погоди-ка еще минуту, Вась, – попросил Яромир. – Я тебя вот чего еще спросить хотел… До тебя Финист долетал? – Финист-то?.. – задумался Буслаев. – Не, с прошлого года его не видал. А цего?.. – Эхма… – огорчился Яромир. – Так ты и не знаешь, выходит, еще ничего… – А цего мне знать-то? Ты, Яромирка, не юли, говори как есть! – Да тут, понимаешь… – начал Яромир и запнулся, уставившись куда-то в сторону. Иван глянул туда же – и разинул рот. На почти уже опустевшее торжище выезжали всадники. Немецкие витязи в белых плащах с крестом, числом не менее двух дюжин. Первым молодой… этот уж точно княжич, коли не сам князь! В золоченой броне, рыжий конь тоже в золоченой сбруе, на голове шелом с перьями, на плечах корзно алое. Собой красавец писаный, только вот нос длинноват. Однако уставились так Иван с Яромиром не на немецкого князя, а на того, кто скакал подле. На огромном лохматом битюге восседал кривоногий коротышка с песьей головой. Весь шерстистый, свирепого облика, но одет как человек, копьецом потрясает. – Эхма, Яромир, ты глянь, какое диво! – ахнул Буслаев. – Псоглавец, ей-ей! Две дюжины витязей ехали во всю ширь площади. Подбородки задирали так, словно их взнуздали. На новгородцев никто лишний раз не глядел – а вот те таращились жадно, с любопытством. Все прижимались к стенам, давая путь всадникам. Все, кроме Васьки Буслаева. Этот даже не подумал посторониться. Напротив, каким-то образом стал занимать еще больше места – и будто невзначай задел плечом конскую грудь. Да не какого-нибудь коня, а рыжего, на котором сидел наиглавнейший. Немецкий князь сверкнул глазами и понудил коня идти вперед – так, что Буслаева шатнуло. Тот расплылся в довольной улыбке, жалостливо загундосил, словно ему переломили руку, и одним резким движением… вытянул князя из седла! Тот шмякнулся, как мешок с пшеном. Но тут же вскочил, сорвал перчатку, шваркнул ею Буслаева по щеке и возопил: – Я есть Бэв д’Антон, сын графа Ги! Вы оскорбили меня, месьё! – Это цо за набег?! – возмутился Буслаев, от души бия немца кулаком в рожу. – Ты на кого хрюкнул, кабан заграницный?! Размахался тут своей варежкой! Немецкие витязи резко натянули поводья. Сразу четверо устремили на Буслаева копья, еще трое соскочили с седел, вытягивая из ножен мечи. Псоглавец издал сдавленный рык. |