Онлайн книга «Куявия»
Иггельд сказал задумчиво: – Ты сказал… Гм, что-то у меня от твоих слов нехорошо. – От каких? – удивился Ратша. – От моих героических речей? Ты чего?.. Или уже в мечтах таскаешь на сеновал девок из своих деревень?.. И то дело доброе, полезное. Надо землю населять детьми сильными, здоровыми! От кого еще дети пойдут сильными да храбрыми, как не от нас с тобой?.. Я сказал только, что сейчас, когда от всего войска только ошметки, эти остатки ошметков стянутся только к настоящим полководцам. Вот тут-то и видно всем и каждому, кто чего стоит! Иггельд кивнул, лицо оставалось задумчивым. – Ты прав. Ты еще как прав. Сейчас, когда каждый сам выбирает, под чьи знамена встать, как раз и видно… – Ты что, недоволен? – Да нет, но у князя в самом деле войско скоро будет больше, чем у самого Тулея. – Если уже не больше, – сказал Ратша довольно. – Если уже не больше, – повторил Иггельд очень серьезно. – Еще я слыхивал, что Брун сам раздавал вотчины и земли своим лизоблюдам и подхалимам. Что сейчас с ним случилось? Ратша подбоченился. – Разве не ясно? Лизоблюды и подхалимы нужны только в дни праздности. Но когда приходит лихая година, любой смотрит с надеждой на таких орлов, как мы с тобой! И самых сильных стараются задобрить, подкупить, привлечь на свою сторону. Мы разве не те, кто придет и спасет? Иггельд наконец оттолкнулся спиной от стены, у него такая же лавка, как и у Ратши, в комнатах для бедных и слуг это заменяет кровати, лег, тоже вперил задумчивый взгляд в потолок. – Надо поскорее заснуть, – ответил он невпопад. – Почему? – Чтобы скорее наступило утро. * * * Рано утром уже во дворе у князя толклись вместе с другими такими же, жаждущими сражений, перемен, ловили новости. Если с дракона можно разом ухватить взглядом передвижение армий, то узнать, что какой князь или бер сказал о войне с артанами, можно вот так, из подслушанных разговоров. И кто какие действия предпримет. Князь появился после завтрака, сразу же в сопровождении знатных лиц вышел на площадь, там за ночь собрали помост. Вокруг начал собираться народ, все обвешанные оружием, почти все уже прокаленные солнцем, с обветренными лицами, решительные, с громкими уверенными голосами. Но хотя все держались гордо, никто спин не склонял, Иггельд и Ратша с их громадным ростом смотрели поверх голов и сразу увидели, как на дальний конец площади из кривой улочки начали выплескиваться всадники в блещущих доспехах, на тяжелых рослых конях. Все это умело и слаженно развернулось в полк тяжелой панцирной конницы, неторопливой рысью двинулось в сторону помоста, а из переулка все выплескивались новые всадники и с ходу настигали, сразу умело и безукоризненно занимая место в строю. Вся эта масса перешла на такой же неторопливый галоп, стремясь пройти мимо князя Бруна во всем блеске железного и несокрушимого войска. Звонкий стук подков перешел в грохот, они неслись в шесть рядов, привычно пригнувшись к конским гривам, разве что копья держали остриями вверх. Один только скакавший впереди полка молодой бер выпрямился и, выхватив меч, прокричал что-то, обращаясь к Бруну. Князь кивнул с покровительственным видом, грохот заглушал слова, видно только разинутый рот, белые блестящие зубы на покрытом пылью лице. Иггельд насторожил слух, но услышал только довольный голос человека, стоявшего справа от князя: – Чьи эти люди? – Бера Озбириша, – ответил Брун. – Он первым откликнулся на мой призыв, но прибыл только сейчас… – Зато как, – сказал тот восторженно. – Разве с этими стальными львами не победим? Брун проговорил мрачно: – Только бы оставались верными. Когда на страну сыплются такие удары, то все разбегаются в страхе. Каждый начинает рвать добычу не у врага, а у ослабевшего соседа. Мы должны быть едины!.. Всадники проносились мимо, уже все что-то выкрикивали, Иггельд видел веселые лица, смеющиеся глаза. Отсюда, сверху, в металлических доспехах и переливающихся на солнце кольчугах они казались плотной стаей рыбы, идущей на нерест, но когда проскакали мимо, за ними остался жаркий накаленный воздух и облачко бурой прожаренной пыли. Ратша толкнул Иггельда в бок, лицо сияло довольством. – Ну как тебе такое? – Мощь, – признался Иггельд. – Я не видел, как они дерутся, но не представляю, как артане смогут выдержать удар такой конницы! – Никто не может, – заверил Ратша. – Надеюсь, князь сегодня же придумает, чем заняться и нам. Пока армия развертывается, это займет дни и недели, но мы могли бы прям сегодня!.. Пойдем в корчму, поедим, подумаем. Если надо, он сам за нами пришлет человека, а если нет, то после обеда заявимся к нему и скажем… Да, скажем! Ты как? – Скажем, – согласился Иггельд. Он посмотрел в небо. – Бедный Чернышик… – Почему бедный? – Все летает… Голодный, наверное. – Он у тебя всегда голодный, – уличил Ратша. – А летать сейчас не трудно, крылья растопырил – и все. Даже я чуйствую, какой теплый воздух от земли идет. Коня поднимет! Народу в княжеском дворе и на площади перед дворцом становилось все больше – куявы любят поспать, Иггельд и Ратша едва протолкались на свободное место, осмотрелись, Иггельду есть не хотелось, но Ратша резонно спросил, а чем еще заняться, если не есть, пить да по бабам, Иггельд нехотя потащился следом. Ратша на ходу расстегнул пояс, расстегнул ворот рубашки, закатал рукава выше локтей, намереваясь заняться очень серьезным и важным делом поглощения жареного кабанчика. Как они уже достали, эти жареные кабанчики, подумал Иггельд сердито. Когда миновали ворота постоялого двора, вдали звонко и торжественно пропели трубы. Донесся далекий звук, будто стучали в огромные бубны. Ратша прислушался, повертел головой. Иггельд остановился, тоже оглядывался, искал глазами хоть что-то, что стряхнет это ощущение неудачи, но все равно видел только крупное властное лицо князя с его насупленными бровями, полные гордости и вызова глаза, плотно стиснутые губы. Нет, вроде бы получил даже больше, чем ожидалось: вон какую вотчину светлейший князь пожаловал! Но все-таки неспокойно, даже тревожно. Не успел поговорить о самом важном: где же и каким боком впишется в эту войну со своим Чернышом, чтобы с наибольшей пользой, да и вообще… Ратша вернулся, выглянул из ворот. – Ого! – донесся его удивленный возглас. – Да ты не поверишь… Да очнись же! Надо было что-то ответить, Иггельд сказал раздраженно: – Ну что там? – Посмотри сам! – Говори, – отозвался Иггельд. – Тебе же все видно. – Ты не поверишь! – Поверю, – устало возразил Иггельд. |