Онлайн книга «Без вины преступница»
Вторым шел сын убитого при ограблении охранника Вадик Синев. Не из простого любопытства он появился возле Ольги, и именно тогда, когда освободился из мест заключения ее отец. Вадика активно опекал бывший банкир Володин. Но у этого на все дни убийств железное алиби. Дальше шли Гнедых и Бушин. Оба знали о бриллиантах. Наверняка именно их видели выходящими из дома ювелира в ночь, когда он умер. Не просто так Галкин мучил их допросами. Плюс Бушин напал на Ольгу. Мотив не установлен, но это был он. Вот, собственно, и весь список. Кого еще подозревать? Степку Галкина? Мог он подхватить эстафетную палочку из рук убитого отца, чтобы вернуть то, что было когда-то так бездарно потеряно? – Бред какой-то! – Окунев крутанулся на стуле в своей комнате, где сидел за столом который час без сна. – Нет, это бред. Степка не мог убить Синева, не было у него на тот момент никакого мотива. Не мог убить собственного отца. Не мог напасть на Ольгу. Все, что он мог сделать, – забрать из архива дела, которые вел его папаша. И до сих пор не вернуть, между прочим, Окунев специально узнавал. Путаться у Окунева под ногами мог. Он, понятно, не появлялся в радиусе досягаемости, не звонил, не надоедал расспросами, но его присутствие Георгий чувствовал постоянно. Степка как будто дышал ему в затылок. Или опережал на несколько шагов. Стоит ему прийти к Ольге в больницу, как медсестра докладывает, что только что ее навещал такой-то его коллега. Не узнать по описанию Степу Галкина невозможно. Едет Окунев в офис к Бушину – и тут его Степа Галкин опередил. И у банкира Володина, куда Окунев заехал еще раз, они чуть не столкнулись лбами. Они шли буквально параллельно, ноздря в ноздрю. Только вот цели у них были разными и вопросы они задавали разные. – Я же ничего не знала о нем до недавнего времени, – болезненно морщила бледное лицо Оля, жалуясь Окуневу на Степу. – А он меня все об отце расспрашивает и расспрашивает… – Я же не был с ним знаком! – возмущался банкир Володин. – С чего ваш коллега решил, что я и Деревнин – одного поля ягоды? Это не просто возмутительно, капитан, это оскорбительно уже!.. – Я не был в банке в ночь ограбления, гражданин начальник, – криво скалился Бушин и тыкал пальцем на дверь за спиной Окунева. – Я ему уже в который раз говорю, что у меня на ночь ограбления алиби! И на ночь смерти его отца тоже! Это был праздник, понимаете, Новый год! Мы пили всю ночь, гуляли… Я не мог угнать машину у банкира и раздавить на ней его отца! – Почему? – удивился Окунев. Пускай разговорится, может, так будет проще вырулить к вечеру нападения на Ольгу. – Да потому что меня в ту ночь хоть самого дави! Пьян был, просто безобразно пьян. Даже облевал, пардон, диван в ресторане, пришлось платить за испорченную бархатную обивку. Можете узнать! Окунев пообещал, что непременно. – И гниду эту ментовскую, еще раз пардон, давно не видел. И не стремился видеться с ним, знаете! – Бушин любовно провел ладонью по холеным смоляным волосам, словно похвалил себя за предусмотрительность и осторожность. И тогда вот Окунев возьми и спроси. Даже не понял, как это у него вырвалось. Он же сюда приехал не за этим. Он об Ольге хотел с ним поговорить, хотя ему полковник и запретил это делать категорически. – А Вадима Синева вы знали? Спросил мимоходом, вырвалось просто. Не знал, как подступиться с вопросом об алиби в день покушения на Ольгу. Уже даже рот открыл, чтобы продолжить на другую тему, как вдруг насторожился. Этот вертлявый, худощавый мужик, со спины напоминающий подростка, в самом деле оцепенел? Не могло же ему показаться, что Бушин испугался, замерев с приподнятыми к голове руками? Снова, наверное, собирался погладить себя по волосам, но так и замер. И рот его, нервно дернувшись, приоткрылся. Не спросил, просипел скорее: – Синев? Какой Синев? – Вадим Синев, сын убитого в ночь ограбления охранника банка. – Окунев понял, что неожиданно попал, правда, пока не знал куда. Может, с очередной болотной кочки соскользнул и угодил в трясину? – Вы не можете не помнить эту фамилию, Станислав Сергеевич! Вас же в свое время так долго мучил допросами опер Галкин! – Вот именно, что в свое время, – огрызнулся Бушин. Сел к Окуневу вполоборота, втянул голову в плечи. – Должен я помнить какие-то там фамилии! – Сложно забыть, когда проходишь по делу подозреваемым, и не просто в ограблении, а еще и в убийстве! – скороговоркой выдал Окунев и замер, ожидая реакции. – Я никого не убивал! – взвизгнул Бушин. Дорогое кожаное кресло под ним застонало, хотя с чего бы это, под таким тщедушным? – Не убивал и не грабил! Очень мне надо было… – Надо, Станислав Сергеевич, еще как надо. И не вам одному. Ваш друг Александр Гнедых очень нуждался тогда в деньгах. Потому и… Он замолчал, понимая, что ходит по грани. Этот уважаемый ныне бизнесмен, со связями и репутацией мецената, мог прямиком отправиться в прокуратуру с жалобой. Окуневу тогда судьбе уволенного давным-давно Галкина останется только позавидовать. Его могут не просто уволить – на него запросто можно уголовное дело завести за превышение должностных полномочий. Но Бушин неожиданно успокоился. Так же стремительно, как перепугался после вопроса о Синеве, и успокоился. Даже заулыбался, видимо, поняв, что полицейский блефует. Даже вслух сказал, о чем думал: – Ничего у вас нет на нас, капитан! Не было тогда, нет и теперь. И я вас больше не задерживаю! Попросту: пошел вон отсюда, а?.. И Окунев ушел, чтобы не усугублять. Но это не значит, что он успокоился. Напротив, его сильно озадачила реакция Бушина на фамилию Синева. Бушин ведь мог быть знаком с Синевым? Запросто. А мог Бушин его использовать и заслать в дом к Ольге? Почему нет? Мог потом по голове настучать, когда тот не справился с заданием? Вполне. Если учесть, насколько он импульсивный и любит хвататься за обрезки труб и опускать их на голову несчастным, это вполне мог быть и он. Но мог быть и Володин, хотя он всячески отрицает факт сговора с Синевым. Утверждает, что просто поддерживал парня, считал себя в ответе за его сиротство. Но ведь мог его и нанять и заслать в дом Ольги. А потом, когда дело не выгорело, попросту от него избавиться… Окунев провел две стрелки от фамилии Синева к фамилиям Бушина и Володина. Написал крупно: «мотив». Потом глянул на часы. Да, давно за полночь, но он все равно полез за мобильником. – Спишь? – спросил шепотом, чтобы не разбудить мать за стенкой. – Идиот, что ли, Окунев? – возмутился совсем не сонно Игорь, их эксперт. – На часы смотрел? – Смотрел. И знаю, что не спишь. Небось в стрелялки рубишься. – Окунев хихикнул. Соврал: – Я заходил в онлайн, видел твой ник. – И чего, если рублюсь? Некоторые, между прочим, этим на работе занимаются, а я – в свободное от работы время. – Игорек зевнул с протяжным воем. – А вообще хорошо, что ты позвонил. Спать давно пора, а то завтра не поднимусь. А ты чего вообще звонишь-то, Жорик? Соскучился? |