Онлайн книга «Девятнадцать стражей»
Чистое безумие – так поступать. Нельзя вмешиваться. Но… какого черта! Меня бросили! Домой мне уже не вернуться. Так что мне было плевать. А я мог исцелять, и это так же круто, как убивать. Я их учил азам гигиены. Рассказывал про репу и проточную воду, про основы медицины. Боссом в этой долине был вполне добродушный старый рыцарь по имени сэр Эктор. Нимуэ его знала. Я удивился, но зря, конечно. Старик от своих крестьян недалеко ушел и, похоже, всех их знал в лицо, да и богаче не был, если не считать родовой истории, которая оставила ему в наследство полуразвалившийся замок и проржавевшие латы. На один день в неделю Нимуэ уходила в замок, чтобы прислуживать его дочери. После того как я удалил больной зуб, который жизни ему не давал, старина Эктор поклялся в вечной дружбе и позволил мне всем тут заправлять. Я познакомился с его сыном, Кеем, рослым, сердечным парнем с воловьими мышцами и, вероятно, воловьими же мозгами. И была еще эта дочь, которой меня, кажется, никто не хотел по форме представить – наверное, потому, что она была очень красива, тихой, нездешней красотой. У нее был такой взгляд, который будто читает все у тебя в черепе. Они с Нимуэ ладили, как сестры. В смысле – как сестры, которые хорошо друг с другом ладят. В общем, я стал в этих краях большим человеком. Поразительно, какое впечатление можно произвести при помощи пригоршни лекарств, основ естественных наук и хорошей порции лапши на уши. Бедный старый Мерлин оставил по себе дырку, в которую я влился, как вода в чашку. Не осталось во всей стране человека, который бы не стал меня слушать. И как только у нее выдавалась свободная минутка, Нимуэ ходила за мной и следила за всем, словно серьезный совенок. Думаю, в то время я мечтал, как янки из Коннектикута, единолично загнать все это общество в двадцатый век. Но с тем же успехом можно пытаться сдвинуть море шваброй. – Но они ведь делают все, что ты им говоришь, – заметила Нимуэ. По-моему, тогда она мне помогала в лаборатории. Я ее называю лабораторией, хотя это просто комната в замке. Я пытался добыть пенициллин. – Вот именно! – отозвался я. – А какой в этом прок? Как только отвернусь, они тут же возвращаются к старым привычкам. – Ты же вроде говорил, что «димакратия» – это когда люди делают все, чего хотят, – заметила она. – Такая демократия тоже бывает, – ответил я. – И нет ничего дурного в том, чтобы люди делали все, чего хотят, пока они делают все правильно. Она задумчиво прикусила губу: – Что-то тут не вяжется. – Ну, вот так все работает. – А когда у нас будет… будет «демократия», каждый муж будет решать, кто станет королем? – Да, что-то вроде того. – А женщины что будут делать? Вот это стоило бы обдумать. – Ну, им тоже положено право голоса, – заявил я. – Рано или поздно получат. Некоторое время на это уйдет. Не думаю, что Альбион уже готов к тому, чтобы женщины голосовали. – Женщины и так уже голосят, – с непривычной горечью бросила она. – Голосуют. Я имел в виду, они тоже имеют право голоса. Я похлопал ее по руке. – В любом случае, – добавил я, – с демократии начинать не приходится. Приходится сперва повозиться с такими штуками, как тирания и монархия. Зато люди потом так рады от них избавиться, что готовы уже держаться и за демократию. – Раньше люди делали то, что им приказывал король, – сказала она, аккуратно отмеряя по мелким плошкам молоко и хлеб. – Верховный король. Все делали, что велит верховный король. Даже меньшие короли. Я уже слыхал про этого их верховного короля. Под его рукою, ясное дело, земля так полнилась молоком и медом, что людям приходилось в болотных сапогах скакать. Меня на такую ерунду не купишь. Я человек практичный. Обычно, когда говорят о великом прошлом, просто пытаются оправдать свое весьма посредственное настоящее. – Да, такие люди многое могут изменить, – сказал я. – Но потом они умирают, и история показывает… Точнее, «история покажет», но ей я не мог так сказать. – …показывает, что все становится даже хуже, чем было, когда они умирают. На том стоим. – Это то, что ты называешь «фигурой речи», Мервин? – Ага. – Говорят, остался ребенок. Король его где-то спрятал до того часа, пока дитя не войдет в возраст, чтобы защитить себя. – От злобных дядьев и другой родни? – Ничего не знаю про дядьев. Но люди говорят, что многие короли ненавидели власть Утера Пендрагона. Она выставила плошки на подоконник. Учтите, я вообще мало что знаю про пенициллин. Поэтому просто выращиваю плесень – и надеюсь. – Почему ты так на меня смотришь? – спросила она. – Утер Пендрагон? Из Корнуолла? – Ты знал его? – Я… ну… хм-м… да. Слыхал о нем. У него был замок под названием Тинтагель. И он был отцом… Она пораженно уставилась на меня. Пришлось попробовать иначе: – Он был здесь королем? – Да! Я не знал, что ей сказать. Подошел к окну и выглянул наружу. Ничего особенного, только лес. И не чистенький лес, в котором живут эльфы Толкина, а глухой, промозглый лес, всюду мох и гнилая древесина. Он понемногу отвоевывал землю. Слишком много войн, слишком мало крестьян, чтобы пахать поля. А где-то – скрывается истинный король. Ждет своего часа, ждет… Меня? Король. Не какой придется старый король. Тот самый король. Артур. Артос Медведь. Король Былого и Грядущего. Круглый стол. Век рыцарства. Он ведь никогда не существовал на самом деле. Но здесь… Может быть. Может быть, здесь, в этом мире, в который можно попасть на сломанной машине времени, в мире, который не совсем воспоминание и не совсем история… И только я знаю, о чем говорит эта легенда. Я. Мервин. Его власть и мой, гм-м, опыт… какая же из нас может получиться команда!.. Я посмотрел на ее лицо. Теперь уже чистое, как озерная гладь, но немного встревоженное. Похоже, вообразила, что старый Мервин сейчас снова разболеется. Помню, я принялся барабанить пальцами по холодному подоконнику. В замке-то нет центрального отопления. И зима близко. Разоренной стране зимой придется нелегко. И тогда я воскликнул: – О-о-о-о-о! Она чуть не подпрыгнула. – Тренируюсь, – объяснил я и попробовал еще раз – О-о-о-о-о-о-о, внемлите, внемлите мне! Неплохо, уже совсем неплохо. – Внемлите, о мужи Альбиона, внемлите мне. Я, Мервин, через букву «В», взываю к вам. Да разнесется весть, что явлен Знак – до`лжно прекратить все войны и избрать по праву истинного короля Альбиона… О-о-о-о-кхе-кхм. |