Онлайн книга «Осколки нефрита»
— А что означает имя «Нанауацин»? — «Покрытый язвами», — ответил чакмооль. — Однако когда тело твое завершит свой путь, кожа твоя очистится и дух твой полетит вместе с солнцем. «Хватит с меня путешествий, — подумала Джейн, — и так уже устала». — Я уже совершила путешествие, — сказала она вслух. — Что мне нужно сделать? — Мой маленький нефрит, первое путешествие еще не окончилось. Мы должны подготовиться вместе, чтобы завершить его как следует. Чакмооль подошел к Джейн и провел пальцами по перьям накидки. — Крошка Нанауацин, много лет я носил эти перья кецаля. Теперь тебе нельзя снимать их, пока не завершится твой путь. — А когда это будет? — спросила Джейн. Ей хотелось добавить: «И когда приедет папа?» — но прикосновение перьев отвлекло ее. Они шевелились, словно листья под порывами ветра, и издавали звук, которого Джейн никогда в жизни не слышала. Какая замечательная накидка, и чакмооль отдал ее Джейн. «Папа никогда не дарил мне подарков», — подумала она. Джейн стало стыдно за такие мысли, но что поделать? Это ведь правда. Краешком глаза Джейн заметила, как чакмооль согласно кивнул, и перья тоже кивнули. Вот именно, что она получила от папы? Презрение и жалость — вот что. Она ведь даже не знает, приедет ли он за ней или просто гонится за Стином и чакмоолем. «Скорее всего он меня и не узнает», — с горечью подумала Джейн. Она больше не безобразная попрошайка. Шрамы почти исчезли, и замечательная накидка из зеленых перьев заставляла Джейн чувствовать себя королевой. КНИГА ПЯТАЯ
Сердце солнца трепещет в чаше Его плоть — темнота цветов. Кто не заплачет по этим цветам, о податель жизни? Кто не захочет почить от дел в твоих ладонях, держащих смерть? Солнце вечно жаждет открывать бутоны и лепестки «Песня Чалко»
Этот полный опасностей город затерян в пыли. Война цветов [14] не имеет конца. Мы укрываемся здесь, осажденные на берегах этой реки. Цветы ягуаров раскрыли свои лепестки. «Песня для Орлов и Ягуаров»
[15]
1-е Немонтеми, 10-Кролик — 29 марта 1843 г. Предрассветный ветерок еще только просыпался в деревьях, но Стивен не спал, прислушиваясь к дыханию пещеры. Он не спал всю ночь. Шарлотта в конце концов выставила его на крыльцо, где он мог сколько угодно ворочаться, не мешая ей. Увидев, что небо над верхушками деревьев посветлело, Стивен выбил трубку и пошел вниз по тропе к входу в пещеру. Он знал, что сегодня должно произойти нечто очень важное, и это знание заставляло его нервничать. Уже почти три дня голос в голове Стивена болтал без умолку, напоминая ему, что, когда время придет, Стивен должен быть готов. Уже скоро. Все эти дни Стивен почти не спал и был весьма не в духе от усталости и несбыточного желания еще раз увидеть Тлалокан. Даже когда ему удавалось задремать на часок, сны не приходили, и Стивен решил, что только в пещере он сможет снова увидеть этот сон. Почему именно в пещере, он и понятия не имел, однако уже больше недели боялся и близко подойти к Залу мумии, если не… Если не что? Стивен не знал, и чем больше он думал о голосе в пещере, о чакмооле и о том, что ему самому предстоит сделать, тем меньше понимал что-либо в происходящем. Голос давал обещания, угрожал, играл на любви Стивена к пещерам и в то же время вызывал в нем страх, не позволявший в пещеру войти. «Ты будешь свободным человеком», — обещал голос. Но что такое быть свободным человеком? У человека есть семья, он владелец собственности и вершитель своей судьбы. Голос обещал ему все это и одновременно тянул за ниточки, словно марионетку, — так разве ж это свобода? Стивен снова задумался о том, что именно голос скрывает от него. «Я бы отдал все — все на свете! — чтобы стать свободным человеком, — думал Стивен. — Но какая же это свобода, если мной помыкают, как… как рабом?» Прислушиваясь к дыханию пещеры, Стивен решил, что на все эти вопросы он скоро получит ответ. Он почти ожидал возвращения голоса в любой момент, однако когда голос и в самом деле прозвучал, то прозвучал вслух и донесся из-за спины. — Стивен. У нас мало времени. Стивен обернулся и увидел стоящего позади чакмооля, нервно поглядывающего на рассветное небо. Он держал за руку белую девочку с покрытым язвами лицом, как будто у нее оспа, одетую в длинное черное пальто, из-под которого выглядывали зеленые перья. У девочки был такой вид, словно она вот-вот заснет на ходу, однако на ее усталом лице Стивен не заметил ни тени страха. Это зрелище оказалось чуть ли не самым странным из всего, что уже довелось повидать Стивену: каким образом чакмооль, который выгладит совсем как негр в простой рабочей одежде, сумел проехать по дорогам с белой девочкой? Людей сжигают живьем и за меньшее! Переполненный любопытством Стивен уже собрался задать этот вопрос, когда чакмооль его опередил: — Она должна спать, а нам с тобой надо многое обсудить. Поторапливайся. От основной тропы, ведущей к пещере, ответвлялась короткая тропинка, проходившая по краю неглубокого овражка. Она вела к входу в пещеру Диксона. Во время войны 1812 года в пещере Диксона, как и в Мамонтовых пещерах, добывали селитру, и возле входа все еще стояли несколько полуразвалившихся сараев. Пещера Диксона ничего особенного собой не представляла: всего лишь несколько ярдов ничем не примечательных проходов, и с тех пор, как в ней перестали добывать селитру, про пещеру и вовсе забыли. Стивен завел чакмооля и девочку в старый сарай для инструментов, стоявший в стороне от тропы. — Спи, крошка Нанауацин, — сказал чакмооль и нежно дотронулся до лба девочки, которая тут же улеглась прямо на земляной пол и уснула. — Ты должен о ней позаботиться, — приказал он Стивену, когда они вышли из сарая. — Принеси еду и одеяла. Следующие пять дней она не должна знать ни в чем отказа. — Кто она? — поинтересовался Стивен. Он знал, что уже давно перешел границы дозволенного, но участие в похищении белой девочки заставляло его нервничать. Хотя для похищенной она уж больно спокойно себя ведет. |