Онлайн книга «Иван Молодой. Власть полынная»
Сегодня государь снова задает вопрос: когда не уберег Ивана? Он не забыл, как у постели умирающей Марии обещал отвечать за судьбу сына. И все, кажется, складывалось хорошо: рос Иван Молодой под отцовской рукой, в Новгород Великий ездил, бояр усмирял, Москву от ордынцев стерег, на Угре достойно стоял, по студеному краю земли Московской ходил, до верховий Каменного пояса достал… А уж жену взял ума государственного, сразу видна дочь господаря Стефана!.. Когда же к Ивану хворь прицепилась? Иван Третий к Софье за советом отправился. Переход жировыми плошками освещен. Изредка гридень встретится, покой дворцовый стережет. А над спящим Кремлем редкий окрик разнесется, да скрипнет под мягким сапогом какая половица. У двери Софьиной опочивальни Иван приостановился, поморщился, вспомнив, в каком неприглядном виде в прошлый раз предстала пред ним Софья. Однако толкнул дверь, вошел, чуть пригнувшись под притолокой. Горели свечи в опочивальне, пахло топленым воском. Софья сидела у края широкой постели, пышная, сдобная, в парчовой душегрее. Приходу Ивана Третьего обрадовалась. Разговор повела, будто и не было той, прошлой ночи, когда Иван за ларцом приходил. Государь сел в низкое креслице, бороду на грудь опустил. Зоркие глаза смотрели на Софью оценивающе. Чуть не сказал: «Эко раздалась вширь, голубушка!» Софья промолвила: - Давно ты, великий князь, не появлялся у меня в опочивальне. Поди, и дети вырастут, а я тело твое забуду. Иван Третий ее вопрос оставил без ответа. Наступило долгое молчание. Софья снова не выдержала: - Неспроста ведь пришел? - Да уж не жалобы твои выслушивать. - Так чем обеспокоен, государь? - изменила тон Софья. - Тебе, великая княгиня, ведомо: болезнь Ивана Молодого тревожит. Софья кивнула: - Болезнь молодого великого князя от меня не укрылась. Она камчугой именуется. В Риме живет врач мистро Лион. Шли гонца за ним. Но только ли хворь гложет молодого великого князя? - Софья встряхнула головой. - Иван Молодой под твоим крылом ходит, государь, а надобно ему в Твери покняжить. Ты бы поглядел, крепко ли он узду в руках держит. Настанет время, и тебе, государь, определять, кому великое княжение наследовать: Ивану или Дмитрию, а может, и Василию, рода-то он не токмо Рюриковичей, но и Палеологов! С решением не поспешай. Знаю, ты к Ивану благоволишь, а его лечить должно. Князь тверской Михаил Борисович ехал из Ржева в Тверь. Дорога петляла по траве, вилась вдоль берега Волги. На том берегу в полуденном зное дремал березовый лес. Ни ветерка, лишь вдали, между небом и землей, чуть колеблясь, висела струя горячего воздуха. Пушистое облачко лениво застыло на небе, не шелохнется. Из-под самых копыт иногда тяжело взлетала дрофа, лениво выпархивал перепел и тут же снова падал в высокую траву, вскрикнув жалобно: «Пить-пить!» Даже юркие стрижи и те забивались в свои норы под обрывом. От жары сонно, даже губы пересохли. Бок о бок с князем скачет дворецкий, чуть поодаль дружинники. Сдерживая горячего коня, князь поминутно вглядывается вдаль. Вон за тем поворотом село, можно и молока козьего испить. Вдруг конь остановился, встал на дыбы, захрапел. Натянув поводья, князь привстал на стременах. Успел заметить лобастую голову с прижатыми ушами и широкую темно-серую спину протрусившего невдалеке волка. Засвистели, заулюлюкали дружинники, и волк ушел от людей большими прыжками… Князю Михаилу припомнился зимний разговор с московским князем. Неприятный разговор. Непрошено в душе ковырялся князь Иван Васильевич. Как мог он повести разговор со своими советами, на ком жениться ему, тверскому князю?.. Давно уже отписал князь Михаил Борисович литовскому Казимиру, просил в письме руки его внучки. Но почему Казимир отмалчивается? Князь Михаил подумал: миновало сорок лет, но как изменилось положение московских князей! Тогда отец Ивана Третьего Василий, ослепленный Шемякой, искал с десятилетним Иваном спасения у князя Бориса в Твери. Именно в ту пору князья Василий Темный и Борис Александрович устроили помолвку малолетних Ивана и Марии… Миновали годы, и он, тверской князь Михаил, должен искать у литовского князя Казимира поддержки от Москвы… Иван Третий грозил осадой Твери, но Михаилу в это не очень хочется верить. Не враги же они с московским князем, кровь Ивана Молодого роднит. И сестра, покойная княгиня Мария, тверичанкой была. Ныне Софья, царевна византийская, вмешалась. Уж не ее ли происки? Возомнил себя Иван наследником императоров византийских? Михаил хмыкнул: экая блажь! За поворотом открылось сельцо, избы соломой крыты, стожки свежего сена стоят. Старик с клюкой низко поклонился князю. Михаил Борисович сошел с коня, подал дружиннику повод. Сказал старику: - Все землю топчешь, дед Максим? Сел на поваленное дерево. - Топчу, княже, топчу. Пока Господь не прибрал. - Ты, дед, поди и отца моего не забыл? - Отчего забыть, властен был. А тиун у него лютый. - Порядок любил, знаю. - То как сказать. - А ответь, дед: что делать, когда Москва Твери грозит? Старик посмотрел на князя из-под седых бровей: - Ты истины от моего ответа ждешь, княже? - Сказывай, что думаешь. - Только ты, княже, меня не вини. Москва завсегда Москва, ее остерегаться надобно! Князь поднялся, заметил недовольно: - Отчего так? Аль Тверь не была великой? Была, княже, была, токмо я не упомню когда. - Ты, дед, тверич, а рассуждаешь, как московит. - Я немало прожил и много повидал. Всяку Тверь и всяку Москву помню. Тверскому князю подвели коня, он ступил в стремена, тронул повод. Во второй половине сентября выступили московские полки. Крестьяне уже сжали рожь, и стерня золотисто щетинилась. Окруженные слугами, ехали московские бояре, в броне либо рубахах кольчужных, в шлемах боевых. Толпами следовали ополченцы. А по ополью скакали конные дворяне - под святыми образами, под хоругвью. Звучали сопелки, били бубны. Пыль стлалась по полю, клубилась. Санька ехал впереди своей сотни, сдерживая коня. Жарко! Палило солнце, и пыль скрипела на зубах. Так хотелось Саньке броситься в Волгу, смыть усталость! А она, река, вот, совсем рядом. Прикроет глаза Санька, и чудится ему плеск волны, ее шорох по гальке. Но это мнится, а наяву шаркают множество ног и стучат копыта. А позади несколько волокуш тянут пушкарный наряд, ящики с зельем, ядра. Покрикивают ездовые, щелкают бичи. Привстал Санька в стременах, оглянулся. Огромное войско ведет на Тверь государь Иван Васильевич. |