Онлайн книга «Войд»
|
– И удрать? – Типун тебе на язык, Марк! – хмыкнул Ржичка. – После того как мы свернём верфь в «струну», запустим в «загон» для «крокодилочерепах» один из наших катеров, нагружённый взрывчаткой, а сами снова уйдём под «зеркало». Пока ящерицы опомнятся, дело будет сделано, и поход к Земле не состоится. Рубку снова заполнила шелестящая тишина. Очнулся Леон: – Ты сумасшедший, Тео! Не зря от тебя жена сбежала. – Хорошо, что не к тебе, – засмеялся бортинженер, не умевший обижаться. – Командир, он шизофреник, не слушайте его! – Одного катера для уничтожения стоянки с «крокодилами» не хватит, – задумчиво сказал Ржичка. – Мы погибнем… – К чёрту твои стенания, Маркус! – взорвался второй пилот. – Не знал, что ты такой трус! – Я не трус, – флегматично возразил Леон. – Но и лезть в драку при таком соотношении сил – безумие! – Наши предки дрались за свободу в ещё более худшем положении и побеждали! – Допускаю… – А я знаю! Во Второй мировой войне русские вообще грудью ложились на амбразуры дотов! – То была такая война… – Война всегда война, и все жить хотят. – Закончили? – осведомился Бунич недобрым голосом. Голоса космолётчиков стихли. – Объявляю приказ. Никто, кроме нас, не знает о великой угрозе Федерации. И никто, кроме нас, не в силах помешать походу «крокодилов» к Земле. Идея Теодора реализуема. Хотя одного катера для уничтожения всего «загона» с корабля ящериц не хватит. Подготовим к взрыву крейсер. Только взрыв «Непобедимого» даст необходимый результат. – А мы? – пискнул кто-то. – Упакуемся в «пакмак» и нырнём под «зеркало». Будем ждать наших. В беде нас не оставят. – Я имею право высказать своё мнение? – бесстрастно спросил Портер. – Слушаем. – Леон прав, мы погибнем… но я – с вами! Космолётчики зашумели. Ржичка захохотал, Оссовски похвалил коллегу, и даже Леон позволил себе пошутить: – Молчун (все часто называли Портера молчуном за редкий дар молчаливого присутствия) ошибается редко, только когда заговорит. Общий смех был ему наградой. * * * Через полтора часа инк предложил команде оценить разработанный план действий. План был одобрен четырьмя голосами против одного воздержавшегося: им оказался сам инициатор идеи Теодор Оссовски. Почему он воздержался, никто у бортинженера не спрашивал, космолётчики посчитали это своеобразным извинением за приглашение поучаствовать в смертельно рискованном мероприятии. Неожиданно инк «Непобедимого» испытал колебания, каких от него не ждали. – Пан капитан, – сказал он после обсуждения процедур, – не будет ли нескромным с моей стороны кое-что предложить вам конфиденциально? – У меня нет тайн от моих парней, – ответил слегка озадаченный Бунич. – Лично я не могу привести в исполнение план взрыва корабля. – Это сделаю я. – Капитан имел в виду особый пароль-ключ, позволяющий ему отключать системы безопасности крейсера. – В таком случае я буду безнадёжно повреждён. – Ну-ну… да. – Нельзя ли каким-нибудь образом сохранить мою индивидуальность? Инк не был человеком и не создавался как личность, обладающая эмоциями, однако в голосе Пана Станислава явно читались нотки смущения. Впрочем, космолётчики относились к нему как к равному со времени первого полёта. – Тео, мы можем что-нибудь сделать? – спросил Бунич. – Разве что забрать с собой плагин, – ответил Оссовски, – блок памяти. – Кто тогда направит крейсер в «загон»? – поинтересовался Леон. – Для этого мозги не нужны. Поставим простенькую временную программу, зарезервируем, и всё пройдёт как по маслу. – Ох рискуем! – Опять ты за старое? – Да нет, – смутился первый пилот, – я не о себе думаю, главное, чтобы мы не напрасно пересаживались. Да и машину жалко. – Это верно, – грустно согласился Ржичка. Они настроили резервный компьютер, мощности которого должно было хватить на маневры и выполнение задачи, пересели в десятиместный шлюп, имеющий «зеркальную» защиту, забрали с собой блок памяти Пана Станислава, который впоследствии мог послужить базой для воссоздания его «личности», и удалились от планеты ящериц на два десятка тысяч километров, не выходя из-под вуали преобразованного вакуума, превращавшей «пакмак» в аппарат-невидимку. На фоне роящихся в космосе спейс-машин ящериц «Непобедимый», также накрытый пузырём «зеркала», не был виден, поэтому ожидали развязки событий с замиранием сердца. «Непобедимому» понадобилось меньше десяти минут на ориентацию в пространстве и наведение компактификатора. Удар по верфи, напоминавшей с расстояния в двадцать тысяч километров гигантскую гусеницу, обросшую ворсинками и крылышками, издали особого впечатления не произвёл: «голова гусеницы» потеряла форму – и только. Но видеоаппаратура шлюпа выдала картинку в приближении, и стало видно, что в многосложном теле верфи проделаны огромные тоннели и «ущелья», а выходной рогатый «хвост гусеницы» – стапель, с которого и срывались «крокодилочерепахи», и вовсе исчез. Все вздохнули с облегчением. – Классно выглядит! – сказал Леон. – Теперь они точно долго не смогут восстановить завод. – Я плохому не научу, – хвастливо заметил бортинженер, разглядывая «метель», завертевшуюся над повреждённой верфью: среди аппаратов на орбите началась паника. – Теперь сработал бы взрыватель, – пробормотал Портер. – Чего он медлит? Словно услышав его слова, в центре отстойника «крокодилочерепах» вдруг загорелся огонёк, вырос в стремительно расширяющийся колючий огненный пузырь и лопнул, пробивая ручьями пламени готовые к использованию корабли пособников Знающих-Дорогу. Ещё один вздох вырвался у членов экипажа, на сей раз сожалеющий. Корабль давно стал для всех родным домом, и его потеря никого не радовала, несмотря на успех задуманного: судя по видеопанораме, выданной инкомом шлюпа на полусферу переднего обзора, от «загона» с тысячью гигантских боевых кораблей не осталось почти ничего, лишь обломки монстров разлетались в разные стороны. – Прощай… – пробормотал Портер виноватым тоном. – Прощай… – повторили за ним все космолётчики. Чувства у всех были примерно одинаковыми. – Интересно, нас скоро обнаружат? – со смешком спросил Леон спустя несколько минут. – Уходим на три единицы, – сказал Бунич, ещё не зная, что ждать подмогу придётся не один день. |