Онлайн книга «Настоящая ложь»
Посвящается ТК 18 Третья неделя июня 2017 года Кабо-Сан-Лукас, Мексика [1] Отель был чертовски хорош. Мини-бар в номере Джул был забит пакетиками картофельных чипсов и шоколадными батончиками четырех видов. В ванной комнате стояла джакузи, а запаса пушистых полотенец и жидкого мыла с ароматом гардении хватило бы, наверное, лет на сто. В холле ежедневно в четыре часа пожилой пианист исполнял на рояле мелодии Гершвина. Спа-центр предлагал процедуры по уходу за телом с использованием горячей глины, если, конечно, вас не коробило от прикосновения чужих рук. После этого Джул целый день преследовал навязчивый запах хлорки, словно въевшийся в кожу. В интерьере отеля «Плайя Гранде Резорт» в Бахе [2] доминировал белый цвет: белые шторы, белая плитка, белые ковры, пышные букеты белоснежных цветов. Сотрудники носили белую униформу из хлопка, что придавало им сходство с медиками. Вот уже почти четыре недели восемнадцатилетняя Джул жила в этом отеле одна. В то утро она потела на беговой дорожке в тренажерном зале «Плайя Гранде», отмеряя километры дизайнерскими кроссовками цвета морской волны с темно-синими шнурками. В этот раз она даже не слушала музыку. Интервальный бег продолжался уже около часа, когда соседнюю дорожку заняла женщина. На вид – моложе тридцати. Черные волосы собраны в тугой хвост и залиты лаком. Крупные руки, крепкое тело, на смуглых щеках виднелись следы сухих румян. Кроссовки, стоптанные на пятках, были испачканы старой засохшей грязью. В тренажерном зале они были одни. Джул перешла на ходьбу, еще минута, и она уходит. Во-первых, Джул предпочитала уединение, а во-вторых – в любом случае сегодня она потрудилась на славу. – Тренируешься? – спросила женщина и кивнула на дисплей тренажера Джул. – Готовишься к марафону или так просто? – В ее американском произношении слышался мексиканский акцент. Наверное, выросла в Нью-Йорке, но в испаноязычной общине. – Я занималась бегом в средней школе. Вот и все. – Джул говорила отрывисто и четко, такую манеру речи британцы называют «Би-би-си инглиш» [3]. Женщина устремила на нее проницательный взгляд. – Мне нравится твой акцент, – сказала она. – Откуда ты родом? – Лондон. Сент-Джонс-Вуд [4]. – Нью-Йорк. – Женщина ткнула себя пальцем в грудь. Джул сошла с беговой дорожки и занялась растяжкой квадрицепсов [5]. – Я здесь одна, – заговорила снова женщина. – Приехала вчера вечером. Забронировала этот отель в последнюю минуту. А ты давно здесь? – В таких местах, как это, всегда будет мало, – сказала Джул. – И что бы ты порекомендовала? В «Плайя Гранде»? Джул нечасто общалась с другими постояльцами, но не видела ничего плохого в том, чтобы ответить. – Можно съездить на снорклинг [6], – посоветовала она. – Я видела гигантскую кровожадную мурену. – Не шутишь? Что, правда мурену? – Наш гид приманил ее рыбьими потрохами, которые притащил в пластиковом бидоне. Мурена выползла из расселины в скалах. Метра два с половиной в длину, не меньше. Ярко-зеленая. Женщина поежилась. – Не люблю мурен. – Ну, тогда забей на снорклинг. Если тебя так легко напугать. Женщина рассмеялась. – А как тут с едой? Я здесь еще ничего не ела. – Попробуй шоколадный торт. – На завтрак? – О, да. Если попросить, принесут как спецзаказ. – Спасибо за наводку. Ты путешествуешь одна? – Послушай, мне пора в душ, – сказала Джул, чувствуя, что разговор становится очень личным. – Пока! И девушка направилась к двери. – У меня отец тяжело болен, – бросила женщина. – Я давно ухаживаю за ним. Укол сочувствия. Остановившись, Джул обернулась. – Каждое утро и каждый вечер после работы я провожу с ним, – продолжала женщина. – Сейчас он наконец-то стабилен, и мне так захотелось куда-нибудь сбежать, что я уже не задумывалась о ценах. Я здесь проматываю кучу денег, что для меня непозволительная роскошь. – А чем болен твой отец? – РС, – ответила женщина. – Рассеянный склероз. И старческое слабоумие. Он всегда был главой нашей семьи. Настоящий мачо. Такой сильный. А теперь это овощ, да еще лежачий. Он даже не знает, где находится. Иногда принимает меня за официантку. – Черт. – Я боюсь его потерять и в то же время находиться рядом с ним невыносимо. Но, когда он умрет и я останусь совсем одна, мне будет бесконечно стыдно за эту поездку, за то, что я его бросила, понимаешь? – Женщина остановилась и, поставив ноги на рейки по бокам беговой дорожки, вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Извини. Слишком много информации. – Все нормально. – Ладно, иди. В душ или куда там еще. Может, потом увидимся. Женщина закатала рукава рубашки и повернулась к дисплею тренажера. Вдоль ее правого предплечья тянулся шрам – рваный, как от ножа, а не ровный, как после операции. За ним явно скрывалась какая-то история. – Слушай, а ты любишь викторины? – неожиданно для самой себя спросила Джул. Улыбка. Белые, но кривые зубы. – На самом деле я дока в этом деле. – Их устраивают через день, по вечерам, в лаунж-баре внизу, – уточнила Джул. – Правда, хрень полная. Хочешь пойти? – И что за хрень? – Да ничего так. Глупая и шумная. – Ладно. Я согласна. |