Онлайн книга «Тибериумные войны»
Он подумал, что голос Бродера звучит странно. Гудьер пел: «Она просто шла по улице», солдаты в ответ дружно запевали: «Ду ва дидди дидди дам дидди ду», и голос Бродера трудно было расслышать отчетливо, но Вега мог поклясться, что тот поет, как глухой. «Это куда же я записался, а?…» Когда они добрались до вершины холма, Вега почувствовал в ногах знакомую боль от хорошей пробежки и улыбнулся. Внезапно Гудьер остановился и прикоснулся к уху. Все остановились. Вега сделал это на полсекунды позже и шагнул назад, чтобы оставаться рядом с Бродером. Несколько солдат также запоздали на полсекунды. Это была незапланированная остановка. — Подразделение, возвращаемся на главную базу. Кое-что наметилось. — Наметилось, да? Интересно, что это значит, — произнес парень, стоящий перед Рикардо. — Надеюсь, нам удастся пострелять в нодцев, — отозвался его сосед. Гудьер скомандовал: — Кругом! Вега повернулся. Теперь он оказался впереди. — Ускоренным маршем! Вега продолжал смотреть на Бродера, поскольку у каждого сержанта имелось свое представление о том, что такое «ускоренный». Для одних это означало буквально в два раза быстрее обычного бега трусцой, для других еще быстрее, для некоторых обычный бег трусцой, во время которого следовало поднимать ноги выше. Гудьер, по-видимому, подразумевал под ускоренным маршем бег с удвоенной скоростью. Рикардо, не отстающий от Бродера, заметил одобрительный взгляд сержанта. Они быстро вернулись в главную зону Форт-Дикса. Там несколько групп солдат — одни в рабочей одежде, другие в полном обмундировании, на некоторых было надето что-то из рабочей одежды и что-то из формы — направлялись к зданию с надписью «АУДИТОРИЯ». Вероятно, это было единственное в форте место, способное вместить всю дивизию. Три самолета взмыли в небо, с шумом преодолевая звуковой барьер. Метрах в десяти от здания Гудьер сказал: — Не пытайтесь держаться рядом. Просто найдите себе места. А вы, Вега, подружитесь с кем-нибудь, а то заблудитесь. Несколько солдат при этих словах хихикнули, и Рикардо добродушно последовал их примеру. — Есть, сэр, — ответил он. Затем повернулся к Бродеру. Если в подразделении глухой парень, он хотел об этом знать. Рикардо как можно отчетливее произнес: — Будешь моим приятелем? — Не нужно говорить со мной так, словно я дурачок какой-то. — Затем Бродер усмехнулся: — Прибереги это для Момоа. Они направились к двери и смешались с остальными. Здоровяк из «Эпсилона» огрызнулся: — А ну заткнись, Бродер. Когда они заходили, Вега, говоря как обычно и специально не глядя на Бродера, произнес: — Рискну предположить, что это и есть Момоа, да? — Да, это Сердитый Щенок. Дразни его как можно больше. Он просто милашка, когда бесится. Войдя, Вега оказался вверху просторного амфитеатра. Помещение представляло собой большой круг с помостом в центре. Высокий мужчина со звездами строевого командира на кепи стоял в одиночестве на этом помосте и оживленно говорил. «Наверное, это Макнил принимает чей-то отчет». Бродер указал на два пустых места. — Давай туда. Вега начал уже привыкать к искаженной речи Бродера. Казалось, его горло покрыто наждачной бумагой. Рикардо нечасто встречал глухих людей, а те немногие, кого он видел, использовали язык жестов. — Ладно, — начал Вега, когда они пробирались наверх к местам рядом с тремя солдатами, — как ты определяешь, что я говорю? Широко улыбаясь, Бродер прикоснулся к своим очкам. — Экспериментальное устройство. — Как только они сели, он снял очки и протянул их Веге. — Посмотри внутрь левой линзы. Опустив взгляд, Вега увидел бегущую строку: «Посмотри внутрь левой линзы». — Неплохо. «Неплохо», — появилась надпись на линзе. Вега протянул очки Бродеру. — Но я несколько удивлен, что ты в боевом подразделении. — Это пилотная программа. Не только эти очки, но и все мое снаряжение разработано таким образом, чтобы сделать слух ненужным в полевых условиях. — Думаю, когда идет постоянная стрельба, мы все глухие, да? Бродер улыбнулся: — Вот именно. Откуда-то гаркнул громкоговоритель: — Смирно! Вега быстро поднялся, Бродер и остальные сделали то же самое. Кто-то из солдат запоздал, и Вега подумал, придется ли им за это ответить. Конечно, если они не в его подразделении, он этого никогда не узнает. На помосте Вега видел Макнила, движения его губ совпадали со словами, звучавшими в громкоговорителе. — Вольно. Садитесь. Все сели. — Буду предельно краток, потому что лишнего времени нет. Возможно, некоторые из вас заметили недавнюю вспышку в небе. Это террористы Нод уничтожили «Филадельфию». По амфитеатру прокатился гул. Вега вдруг обнаружил, что не в состоянии сглотнуть. «У них же проходил саммит. Там были все директора…» — Смирно! Все умолкли и снова встали. — Я сказал, что буду предельно краток. У нас есть задание, и мы не можем позволить себе скорбеть. Нод разрушил Годдард, что сделало «Филадельфию» уязвимой. Все директора погибли, как и генерал Харкин, и дюжина других ведущих сотрудников ВОИ. Нашими военными силами продолжает командовать генерал Грейнджер. Он приказал Двадцать второй дивизии направиться в зону С-11. Нодцы атаковали Сан-Диего, и нужно прогнать их к черту с нашей территории. — Макнил обвел взглядом амфитеатр, затем продолжил: — Боюсь, что началась Третья тибериумная война. В этот раз ее начали не мы, но именно мы, черт возьми, ее закончим! Идите в казармы и переоденьтесь в форму. Мы отправляемся в С-11 через двадцать минут. Полный инструктаж получите на «Гуроне». Разойдись! Солдаты перелезали через стулья, продвигаясь к выходам в верхней части амфитеатра. Вега беспомощно смотрел на Бродера, который одними губами произнес: «Пойдем со мной». Пробившись через толпу, они добрались до двери. Как только они очутились на улице — «неужели похолодало, или это мне кажется?» — подумал Вега, — Бродер показал налево, и они побежали в ту сторону. Вега спросил: — «Гурон» — это транспортник? Кивнув, Бродер ответил: — Да, они все названы в честь озер. «Я знаю, спасибо». Рикардо чуть не произнес фразу вслух, но решил, что это будет грубо. Бродер просто пытался помочь. Вскоре они подбежали к казарме, в которую входили солдаты их взвода. Внутри Вега увидел двухъярусные кровати, стоящие в два ряда, по пять в каждом. У изголовья — по две тумбочки. |