Онлайн книга «Девочки. Дневник матери»
— Мама-Соня моя, а не твоя! — Нет, мама-Соня моя тоже! — Папа-Аба моя, а не твоя! — Нет, папа-Аба мой! — Папа Шура моя! — вопит Саша напоследок. — Вот он действительно твой, и бери его себе, пожалуйста, — соглашается Галя. * * * Саша рассматривает книгу Брэма: — Вот медведь, который живет в лесу. 18 декабря 44. Галя занимается английским. Саша сидит рядом, сидит довольно чинно, только изредка прерывая свое молчание некоторыми деловыми замечаниями: — Я не буду плеваться. — Хочу водички попить. — Покажи колечко. * * * Саша на днях вдруг обнаружила свою тень и сильно испугалась. Не хотела слезать с рук, даже плакала и сопровождала плач воплем: — Боюсь тени, боюсь тени! 27 декабря 44. Саше 2 года 7 месяцев. Саша рассказывает сказку (лежа в кровати перед дневным сном): «Ирочка, Ирочка! Я тебя застрелю!» Меняя интонацию: «А за что ты меня застрелишь? Ты меня не любишь? За что же ты меня не любишь?» Опять басом: «Потому что не люблю! Просто — не люблю!» И он ее съел. Пузо у него стало большое-большо-о-ое. Потом пришла мамочка с ножом и разрезала ему пузо. * * * Шура собирается уходить: надевает пальто, шляпу. Саша некоторое время наблюдает за ним и наконец произносит следующую фразу — тоном удивления и упрека: — А сидеть и работать? * * * Когда Шура целует Сашу, она всегда спрашивает: «А маму?» Слыша по радио музыку, кричит мне: «Мамочка, давай тинтовать!» 11 января 45. Каникулы Галя провела очень весело. Была на елке в Доме Ученых, у Кены [11], в Колонном зале Дома Союзов, в Союзе писателей. Кроме того, была елка у нас. Мы пригласили Эллу, Аленушку, Эдду [дочь Н. Я. Галь [12]. — А. Р.], Вову, Вадика [соседи по квартире, ровесники, соответственно, Гали и Саши. — А. Р.]. Пели, танцевали, читали стихи, играли. Галя вела себя очень хорошо, была настоящей хозяйкой — внимательной и гостеприимной. Не кривлялась, читала стихи и пела. В Доме Ученых читал стихи какой-то противный маленький вундеркинд. Я отвернулась. Галя посмотрела с любопытством и спросила: «Ты от стеснения, да?» За Аленушкой Галя ухаживала по-сестрински, старалась предупредить каждое ее желание. Очень любит Эдду, с нетерпением ждет встреч с нею. Во время каникул занималась — читала, писала, решала примеры. Мне сказала: «По радио сообщили, чтоб двоечники выделили по два часа в день на занятия. Я хоть и не двоечница, но заниматься все равно буду». Елена Петровна сказала, что Галя отличница (несмотря на ее грязные домашние тетради): хорошо решает задачи, отвечает толково на вопросы, прекрасно читает. Все это очень приятно. * * * Саша говорит: — Я рассердюсь. или: — Мама, папа спит? — Да. — Почему же он не храпит? У Саши приступ навязчивой добродетели. Она с утра до ночи вопит: «Я не плачу, я не плачу!» или: «Я хорошая, я пью лекарство!», «Я не бью Вадика!», «Я не карябаю Гале щечку!» и прочее. Внешне — день ото дня становится смешнее: настоящая Топси [девочка-негритянка из «Хижины дяди Тома» Бичер-Стоу. — А. Р.]. Выучилась у охальника Вадика разным гнусным словам и охотно употребляет их. Подражает Вадику во всем: читает стихи с его интонацией, даже плакать стала так, что не отличишь: он или она. * * * Елена Евгеньевна подарила Гале «Хижину дяди Тома». Сегодня Галя стала читать ее и заявила мне, что «не может оторваться». * * * У Саши большой популярностью пользуется сказка-быль об обжоре Алике, который съедал в день по шесть ташкентских бубликов — норму рабочей карточки. Итак: «Вот садится Алик кушать. Вместе с ним садятся дети. Дети кушают картошку, каждый мальчик по картошке, Алик сразу шесть картошек. Дети кушают хлеб с маслом, каждый мальчик по кусочку, Алик сразу шесть кусочков», — и т. д. до бесконечности. Затем у детей заболевают животы. Приходит доктор, прописывает лекарство — каждому мальчику по лекарству, а Алику — шесть лекарств. * * * Саша отчетливо произносит свой адрес. На вопрос «Как твоя фамилия?» отвечает: Вигдорова (Видалава), Раскина и Морис Слободской [соавтор А. Б. Раскина. — А. Р.]! Стала менее жадной: делится мандаринкой, яблочком, конфетой. Со скрипом, конечно. 
Александр Раскин (слева) и Морис Слободской. Довоенная фотография. * * * Забыла сказать: Саша была на елке у Юры Галлая. Вела себя там очень достойно — не верещала, не ругалась. Облюбовала себе мальчика Мишу: увидев у него на костюме брошку-слона, все приставала к нему с вопросом: а он тебя не кусает? Когда играли в каравай, этот мальчик тоже не подкачал и выбрал Сашу: «Я люблю, признаться, всех, но вот эту больше всех». Шура был польщен. * * * Галя на елке получила много сластей. Я сказала: — Смотри, не ешь все сразу, ты ведь это умеешь. Она мягко возразила: — Ты тоже умеешь. * * * Шура объявил Сашу больной, и бедная девочка вот уже больше недели ни за что ни про что сидит на диване без ботинок. Мечтательно глядя на окружающих, она говорит, немножко растягивая слова: — Когда я вырасту большая, я надену ботиночки и буду ходить по полику… Папа Аба, войдя в стиль, подхватывает: — Где это видано, чтоб дети ходили по полу! Детям надо сидеть на диване и кашлять! * * * Садясь за стол, Саша говорит деловито: — Сейчас будем кушать. В еде стала разборчива. Пшенной каши не любит, требует рисовую. Очень любит мандарины. Однако на днях проявила широту натуры: вынула изо рта последнюю дольку и протянула мне. |