Книга Муж для дочери Карабаса, страница 21 – Наталия Миронина

– Я понимаю. О семье я тоже думаю. Вряд ли моей семье, моей жене будет приятно, если у меня будут неприятности.

– Так ты боишься?! – расхохотался Мезенцев.

– Я не боюсь, я не хочу совершать опрометчивых поступков, – ответил Леонид и, попрощавшись, покинул кабинет Мезенцева.

Тогда, год назад, впервые обнажились эти противоречия – деловой азарт и страсть к риску Мезенцева и щепетильная осторожность Леонида. К этому еще добавилось странное раздражение друг другом. Леонид про себя Мезенцева называл «ненасытным». «Зачем ввязываться в эти бесконечные «темы»?! Зачем именем рисковать? Да и люди вокруг все больше мутные. Им помощь нужна не на кусок хлеба заработать, а на золотой унитаз. Это же очевидно. Почему Мезенцева это не смущает?» – думал Леонид, который был очень доволен своей жизнью. И который страшно боялся всяческих перемен.

– Оля, ты считаешь, что у нас плохой дом? Маленький? Или неуютный? – спрашивал он иногда жену.

Ольга отрывалась от своих бумаг и уверенно отвечала:

– Ты папу не слушай. Он своим умом живет. Мы – своим. Я не хочу большой дом. Даже когда появятся дети, нам здесь будет хорошо. – Она обводила взглядом гостиную и добавляла: – Ну, может, терраску пристроим.

И от этого милого «терраску пристроим» Леонид таял и успокаивался. «Пусть тесть живет, как хочет, а мы будем жить, как можем». И теперь ему казалось, что Ольга совсем не похожа на своего отца.

Но споры с Мезенцевым не прекращались. И противостояние было неизбежно. Просто вопрос времени. И поэтому каждый раз, когда тесть таинственно и вместе с тем требовательно произносил: «Мне надо тебя видеть. Есть тема», – сердце Леонида сжималось, словно оно предчувствовало расплату за благосклонность и помощь влиятельного родственника.

… – Ой, Ленечка! – На пороге дома Леонида встретила Васса Федоровна. Теща ему досталась славная – ни замечания, ни упрека, ни косого взгляда. Забота, ласка, уход – все это полагалось зятю, как только он оказывался у них в гостях.

– Здравствуйте, Васса Федоровна! Как ваше творчество? Как роман продвигается? – Леня остановился, чтобы подробнее расспросить Вассу Федоровну.

– Это ты какой имеешь в виду? Про кораблекрушение или «рыцарский»?

Леонид замялся, но теща сама же пришла на помощь:

– Господи, да что же спрашиваю?! Тебе не положено читать такую литературу. Тебе надо что-то серьезное!

– Почему вы так считаете? Приключенческие романы всегда возбуждают умственный аппетит.

– Леня, но у меня же все больше про любовь, – засмущалась Васса Федоровна. Несмотря на вполне приличное количество изданных книг и самоуверенность, Васса Федоровна иногда стеснялась своего творчества.

– Это вы так считаете, – серьезно и даже сурово ответил Леонид, – а читатели воспринимают это как приключение. Со всеми его составляющими. И любовью тоже.

– Ты всегда приятные вещи говоришь, спасибо тебе, – просияла Васса Федоровна. – Иди, Ленечка, иди. Константин Алексеевич тебя ждет. А я пока котлеты пожарю. Вы закончите дела и пообедаете по-человечески.

Леонид хотел было отказаться, но теща его перебила:

– Только не говори, что не голодный и дома уже поел. Знаю я, как Ольга котлеты жарит. Один жир и сажа.

– Спасибо, я даже и не собираюсь отказываться, – улыбнулся Леонид и пошел наверх.

По тому, как Мезенцев ходил из угла в угол, Леонид понял, что того распирает от идеи и планов ее воплощения.

– Что так долго? – раздраженно спросил Мезенцев.

– Надеялся, что все-таки встреча состоится, и я получу документы. – Леонид одной фразой сразу ответил на все возможные вопросы.

– Реши эту проблему как можно быстрей, – коротко отреагировал Мезенцев.

– Хорошо.

– Так, теперь – о деле. Леня, ты хочешь стать миллионером? Долларовым? – Мезенцев остановился у стола, но в кресло не сел. Леонид уже знал это его состояние – возбуждение и предельная концентрация внимания.

– Долларовым? – переспросил Хитров.

– Да.

– Можно и в рублях, – скромно сказал Леонид.

– Леня, меня очень давно раздражают твои заниженные потребности. Запомни, я отдал за тебя свою дочь.

– Я это хорошо помню, Константин Алексеевич. – Леонид даже не подумал обидеться. Он привык к таким малоделикатным выпадам тестя. И случались эти выпады чаще всего тогда, когда назревала выгодная сделка.

– Да, не забывай. Я планировал хорошую жизнь для своей дочери. Так вот, несколько месяцев назад мне звонили люди. Я не говорил, пока все было зыбко. Теперь, похоже, вопрос стал конкретно. Повторяю, люди не то чтобы влиятельные, но с деньгами. С большими «новыми» деньгами. Не москвичи. Хотят освоить наши пространства.

– В каком смысле?

– У них – деньги, у нас – административный ресурс, личные связи. У нас компании, которые могут поучаствовать в этом. Одним словом, у нас – многое. Главное, грамотно этим многим сейчас распорядиться. Понимаешь?

– Пока в общих чертах.

– Леня, ты меня удивляешь, – закатил глаза Мезенцев, – мы с тобой работаем не первый год.

– Я все понимаю, – вздохнул Леонид, – но что они хотят сделать? Построить? Выкопать, проложить? – Леонид достал ручку, пододвинул лист бумаги и стал рисовать чертиков. Он делал так всегда, когда чувствовал, что Мезенцев начинает злиться. А Константин Алексеевич злился, поскольку говорить всего не хотелось, да и не все еще он сам понимал. Цель этой их беседы была как раз в том, чтобы выработать нужное и интересное предложение этим самым людям с новыми деньгами. Напрямую задать вопрос Леониду: «Как ты думаешь, что мы можем сделать?» Мезенцев не мог. Это противоречило его принципам единоначалия. К тому же Мезенцев чувствовал в Леониде оппонента. Поэтому-то он и говорил так – обтекаемо, соблюдая дистанцию. Чувствовалось, что он хотел, чтобы зять подхватил тему риторическими вопросами, развил, а там, глядишь, и родится план. Но появившиеся в последний год противоречия мешали им работать слаженно. А Леонид выигрывал время, отмалчиваясь, и притворялся сосредоточенным, рисуя на листе бумаги. «Слишком мало сказано, чтобы я мог что-то предложить. Константин Алексеевич осторожничает, так зачем мне лезть вперед», – думал зять, не поднимая глаз от стола.

– Леня, не будь Репиным. Перестань рисовать и, пожалуйста, подумай. Тут очень большие возможности. Главное, их не прошлепать! Как у нас любят! Как мы с тобой в последнее время прошлепали. Проговорили! И похоронили под болтовней! Леня, тут такие перспективы, которые позволят вам с Ольгой и вашим будущим детям не работать. И мне заодно.

– Ох, Константин Алексеевич, вы можете обмануть кого угодно в этом смысле, только не меня. Вы без работы не сможете! – Леонид не смог скрыть улыбки, но она у него получилась недобрая. Мезенцев посмотрел на него и вдруг успокоился.