Онлайн книга «Факультет. Курс третий»
– Синяк? Посиневший кровоподтек от ушиба на человеческом теле. Хочешь, брюки сниму и покажу сегодняшний свежий синяк величиной с чайное блюдце? – Ну этот… как его? А, черт! Синюк! – Синюк – дело другое. – Фрэнк пристально посмотрел в глаза собеседника. – Синюк – это свежий кровоподтек на теле нашей цивилизация. И не единственный, между прочим. – Ладно, разницу я уловил. Только мне все равно ни черта… – Про очаги «синего бешенства» на рудниках Венеры слыхал? – Так это?.. – Да. – И все шестьдесят человек? – Да. Если их еще можно назвать человеками. – А я полагал… – Нет. Все уже на Земле. Корк-Айленд. Пятая зона СК, морской отряд военизированной охраны. От нас в двух часах летного времени. Зона «полного отчуждения». Мы гуманисты. – А какие гарантии мы… – Гарантии? Я вижу, в тебе поубавилось энтузиазма быть гуманистом. Гарантии!.. Врачи утверждают, что неопасно. Иначе бы… Ну, словом, это не вирусное заболевание, типа марсианского «резинового паралича». Это как-то там связано с вегетативной нервной системой, гормонами. Одни считают виновником неизвестный ядовитый газ, выделившийся из пирокластических пород на рудниках, другие – пыль какого-то редкого минерала… – «Венерины слезы»? Прозрачный такой с металлическим блеском? Ну, который мы так поспешно изъяли из ювелирного обращения в прошлом году. – Не знаю. Венерины, говоришь? Похоже, что наши. Помолчали. Вебер спросил: – А синюки эти… что, совсем безнадежно? Фрэнк помедлил. – Изучают пока… По-моему, безнадежно. Ты бы вблизи на них посмотрел. – И ты… с ними… – Нет! – догадался Фрэнк. – Только через бетонную стену. Стекло и бетон! Я исповедую гуманизм, но… Да и никто бы мне не позволил. Крыша лечебного корпуса и кабинет главного медика зоны – вот и все. – Как же тебе удалось?.. – Посмотреть? Главный медик, с которым я разговаривал, высветлил для меня наружную стену своего кабинета. Глянул я, да так и обмер. Пока смотрел, их несколько мимо проковыляло. Голые, синие… Их солнцем и воздухом лечат. Чем их там только не лечат. Головы безволосые, морщинистые, в буграх и шишках. Глаза навыкате, рты до ушей, будто улыбка с голубым оскалом. Движения какие-то куриные – судорожно-резкие, составленные из отдельных фаз. Кур видел? Очень похоже. Поворот головы, к примеру, – три-четыре фазы; не меньше… Ходят поодиночке, сутулясь. Ковыляют без устали, с какой-то жуткой настойчивостью. При этом руки чуть в стороны, ладонями вперед, будто все время ловят кого-то вслепую!.. В общем, дико смотреть. Понимаешь… цветы кругом, изящные коттеджи. Небо синее, море синее и эти… синие, как утопленники. Под барабанный бой. И еще, знаешь… качели там на площади, и на многих из них синюки… Аккуратно так. Рядами. Покачиваются… Лицо у Вебера странно застыло, и Фрэнк пояснил: – Ну… не качели, конечно. По-другому их там называют. Воздушные компенсаторы, что ли. Это когда на синюка находит, он начинает землю руками скрести, его, голубчика, на мягких лямках вздергивают. Подрыгает он ногами и успокоится. Через полчаса отпускают – гуляй. Дело, в общем, для тамошней медицины обычное. А вот в светлые ночи, особенно в полнолуние, медикам тяжело. Бывает, барабаны плохо помогают. Тут уж приходится синюков опасаться. Тогда их стараются всех… на эти… воздушные компенсаторы. Тебе интересно? Вебер что-то промычал в ответ. – Понимаешь, Мартин… Это все, так сказать, иллюстративная сторона дела. Синюки, барабаны, воздушные компенсаторы… Существо дела гораздо сложнее. И проще… Диалектика, одним словом. Наша предприимчивая цивилизация вырвалась в просторы Солнечной Системы, плохо себе представляя, во что это нам обойдется… «Лунная радуга» – безусловно, фантастический шедевр, отечественная фантастическая классика, и оторваться от романа Кириллу было нелегко. Так нелегко, что он и не собирался этого делать и «заглотал» роман за день. И нисколько не расстроился, что в этот день не выходил на улицу совсем. Тем более что снаружи было холодно, мела поземка, сыпал снег. Следующим по плану после «Лунной радуги» были «Чужие пространства» и «Сезон туманов» Евгения Гуляковского, но к сильному разочарованию Кирилла спокойно почитать ему не дали. Щербень – хоть он и обещал не трогать Кирилла во время каникул – позвонил прямо с утра и извиняющимся голосом попросил его приехать в МИД: – Дело очень срочное, нужна твоя консультация. И купи где-нибудь по дороге печенья и пряников, а то у меня помощница заболела. Бардак полный, понимаешь, в хозяйстве! Пришлось ехать. С печеньем и пряниками. Первое, на что обратил внимание Кирилл, войдя в кабинет Щербеня, был возбужденный вид Павла Ивановича. Излишне возбужденный – что было тому несвойственно. Генерал МИДа в любой ситуации умел сохранять самообладание, так что, вероятно, дело серьезное. – Принес? Тогда кипяти чайник, и сразу приступим к делу. Ты как, отдохнул уже? – Не успел. Ведь всего два дня прошло с момента последнего экзамена. До сих пор, честно, гул в голове. – А! – Щербень понимающе кивнул. – Растущий организм требует полноценного отдыха. Но, собственно, я не об этом. А вот о чем, и это срочно. Посмотри! – он подозвал Кирилла к монитору. С монитора на свет божий смотрел новый президент США Трамп – в фиолетовом фраке. – Знаешь, кто это? – Само собой. Я хоть телевизор и не смотрю, но Трамп, кажется, уже всех достал. Мои родители уже плюются от одного упоминания его имени – как двугорбые верблюды. Папа даже специально стишок сочинил, чтобы передать накал обуревающих его страстей. Вот послушайте: Включаю телевизор – а там Трамп, Листаю каналы – везде его рожа, Дикторы, все как один, обсуждают мужчину-вамп, Теперь Трамп наша карма навеки, похоже. Открыл газету, там Трамп опять, В России Трампа явно не унять, В Интернете – снова он, Новостная жизнь начинает напоминать дурной бескайфовый сон. Трамп, Трамп, Трамп, опа! Трамп, Трамп, Трамп, вау! О Трампе долдонят Америка, Россия, Европа, Как же это достало! Как представлю: еще минимум четыре года терпеть такое, Что не оставит Трамп (и придурки-эксперты-комментаторы) нас в покое, Становится тоскливо на душе, и хочется крикнуть: «Изыди!», И хочется разбить телевизор и затаиться где-нибудь в Антарктиде. Но пересилю, включу радио – Пусть радио меня чем-то порадует! Но нет – и здесь Трамп хриплым басом дудит через динамик, Да, такое положение вещей простым нажатием кнопки не исправить! Решено – четыре месяца (до лета) Не смотрю ТВ и не читаю газеты, А летом мне будет всё пофиг – Даже если Трамп внезапно скоропостижно сдохнет. Летом птички поют, И в организме спокойствие, и в чувствах уют, И жизнь летит, как корабль под парусами, И даже Трамп не навредит – со всем его полит-кублом и нашими экспертами-чуда…ками! (на букву «М») – Отлично! – Щербень терпеливо выслушал Кирилла и ни разу не улыбнулся. – Но времени у нас нет – даже на высокую поэзию. Так что ты не обижайся. Итак, – он откинулся на спинку кресла и сцепил ладони в замок. – У нас есть серьезные опасения, что вот этого господина из монитора хотят убрать. |