Онлайн книга «Любимец зрителей»
— Медье и Фрескини задумали нечто весьма оригинальное, — продолжает Ева. — Успех «Дон Жуана» разжег их аппетит, и теперь они решили экранизировать знаменитые романы, вдохновившие композиторов на создание опер, но отталкиваясь при этом как от оригинального произведения, так и от оперного либретто. Такое кино убивало сразу двух зайцев: было по вкусу и любителям литературы, и любителям музыки. Разумеется, актеров будут частично дублировать оперные певцы. — По-моему, это сущий бред, — говорит Сильвен, крутит пальцем у виска и вздымает глаза к небу. Ева смеется своим мужеподобным голосом на другом конце провода. — А что не бред в шоу-бизнесе? — парирует она. — Но слушай дальше. Они хотели бы… продолжим в условном наклонении… начать с «Вертера». Сильвен хихикает и шепчет Марилен: — Расскажу тебе потом. Бред сивой кобылы. — И продолжает в трубку: — Я прекрасно слышу: «Вертер». Но такой фильм уже был… Режиссер — Макс Офюльс… Ну и что же тут интересного для меня? — Для тебя? А ты еще не догадался? Они ищут — словом, это пока что слухи — кандидатуру на роль Вертера. Актера не слишком молодого и не слишком старого, с опытом. Первого любовника — не слишком первого и не слишком любовника… чтобы не платить ему больших денег. Тебе это улыбается? В принципе, разумеется, пока что все это вилами на воде писано. Прикрыв ладонью микрофон, Сильвен консультируется с Марилен: — Вертер. Ты меня видишь в роли Вертера? Та хмурит брови. — «Вертер»?.. Это где длинное соло на скрипке? — Нет. Ты спутала с «Таис». «Вертер» — это лунный свет. — А это не чушь собачья? — бормочет Марилен. Сильвен — в трубку: — Марилен считает, что это вроде бы чушь собачья. — Какие же вы глупые оба, — возражает Ева. — Я же тебе сказала — они отталкиваются не только от оперы, но и от книги. — Какой такой книги? — Ну как же, от романа Гёте. Это слово попало в яблочко. Все детали мозаики складываются в голове Сильвена в цельную картину. Тельма оказалась права. Гёте… «Вертер»… вспышки бликов… кровь… Кровь при самоубийстве, черт побери! Значит, он сыграет Вертера… И его ждет триумф! — Что ты призадумался? — спрашивает Ева. — Ничего. Прикидываю. А ты знаешь, как связаться с ним, этим Медье? — Разумеется. У него контора на улице Мариньян. Трубка дрожит в руке Сильвена. Он запинается. — Позвони ему, — просит он. — Надеюсь, еще не слишком поздно. Я согласен. Давай не тяни. Марилен теребит мужа за рукав. Тот с раздражением высвобождается. — Насчет денег не жадничай. — Внимание! — предупреждает Ева с тревогой в голосе. — Не бери пока что в голову. Ты как ребенок. Дай мне срок навести справки. Может, все это липа. Буду держать тебя в курсе. Пока все. Тебе и вправду доставит удовольствие сыграть Вертера? — Да, пожалуй… Я уже так давно… Прошу тебя, немедленно позвони Медье… И если дело на мази, подсуетись насчет роли для Марилен. — Для меня? — воодушевляется Марилен. Сильвен ставит аппарат на место и садится на ручку кресла. — Выкладывай, — требует она. — Так что же я буду играть? Сильвен чешет ладошку, оставляя вопрос жены без ответа. По правде говоря, он малость обалдел. — Это формальное предложение? — допытывается Марилен. — Нет… но попытка не пытка. Прошу тебя, ступай и посмотри в «Ларуссе» — что там сказано про Гёте? Марилен отправляется в библиотеку. Сильвен слышит, как шелестят страницы толкового словаря. Он просто без сил. Эта задумка скрестить оперу с романом — слишком хороша, слишком экстравагантна, чтобы быть правдой. А между тем ведь Тельма никогда не ошибалась. — Ты хочешь, чтобы я зачитала тебе статью целиком? — Нет. Только место, где говорится про «Вертера». — Начнем с того, что роман называется «Страдания юного Вертера». Далее… — Да, теперь припоминаю. Он позабыл. А ведь «Страдания» — уже само по себе целая программа! Какую же гамму чувств можно тут передать мимикой. Вертер! Этот образ в одной струе со всем, что уже принесло ему успех. И как же он не додумался сразу! — Не знаю почему, — продолжает он, — но поначалу идея показалась мне ерундовой. А это, наоборот, просто суперкласс. А что, в «Ларуссе» пересказано содержание романа? — Нет. — Жаль. Сюжет выветрился у меня из головы. Кажется, девушку зовут Шарлотта… Ее отец какой-то судейский чин… Шарлотта влюблена в Вертера, но помолвлена с верзилой по имени Альберт. Послушная дочь, она выходит за суженого. А Вертер кончает с собой. Чего уж говорить, в сравнении с фильмом «Апокалипсис сегодня» [21] это просто мура. Ну да ладно, поживем — увидим. Берта явилась? — Надеюсь. — Сходи-ка за ней. — Ты мог бы тем временем одеться поприличнее. Сильвен накидывает домашний халат, роется в ящиках, находит визитку и пишет: «Роман Гёте “Страдания юного Вертера”. Найти в изданиях “Фолио”». Вот и Берта. Тридцать лет. Белая блуза с пуговицами на плече. Развязные манеры. — Сбегайте-ка в книжный магазин. Дайте им эту карточку. У них наверняка есть такая книжка. Она мне срочно нужна. — Мсье будет сниматься в фильме? — То-то и оно. Пошевеливайтесь. Сильвену не сидится на месте. Девять часов. Этот Медье объявится в конторе ближе к полудню. Раньше часа ответа ждать не приходится. Чтобы успокоить нервы, Сильвен долго стоит под душем. Как любопытно! Почти все его персонажи заканчивают жизнь в крови… «Сен-Мар» — герою отрубили голову. Герцог Энгиенский расстрелян… Андре Шенье гильотинирован… Жюльен Сорель — тоже… Чахоточный Шопен — не в счет… А вот теперь — Вертер. Сильвен думает о револьвере, из которого застрелился его отец. Все таинственным образом связано. Быстро вытеревшись, он звонит Тельме. — Говорит Сильвен. Здравствуйте, мадам. Разрешите мне прийти? — Только не сегодня утром. — Какая досада. Потому что я намерен сказать вам о предложении или, скорее, проекте… Вы были правы в отношении Гёте. Возможно, мне предложат играть Вертера. Вот почему я хотел бы услышать ваше мнение. — Будьте осторожны. — Но дайте же мне объяснить… — Это опасно. — Опасно играть роль Вертера? От этого еще никто не умирал. — Повторяю еще раз, я не желаю вступать с вами в спор. Но чувствую, что это чревато опасностью — и все. Вы вольны принять решение, разумеется. |