Онлайн книга «Цареубийца. Маузер Ермакова»
А.И. Медведев приводит в своей книге такой эпизод: «Однажды, в конце очередного моего дежурства в штабе, когда я мысленно высчитывал, успею ли на завод к началу смены, из соседней комнаты вышли Ермаков и Андрей Елизаров. – Голодно, Захарыч, – прогудел Елизаров. – А эти бандюги… – и он злобно выругался. Ермаков, обычно нетерпимо относившийся к ругани, на этот раз никак не реагировал на нее. – Был я нынче в больнице, – продолжал Андрей. – Детишки ну, чисто смерть. Кости кожей обтянуты, под глазами сине, щеки зеленые… Эх! Кусочка сахару не видят… Из Питера рабочие отправили нам два вагона постного сахару, а на станцию вагоны пришли пустые. Все растащили, сволочи, на Палкинском разъезде. Петр Захарович, сложив руки за спиной, стремительно шагал из угла в угол. – Штаб Хохрякова дал указание выловить и расстрелять грабителей. – Где их найдешь? – безнадежно махнул рукой Елизаров. – Они, что крысы, больше в подполье живут. – Надо найти, – настаивал Ермаков. Я ушел с дежурства в подавленном настроении: тяжело было видеть, как сильный, обычно веселый крепыш Андрей Елизаров сидит на лавке, обхватив голову руками. Вот если бы все-все поднялись против бандитов – не было бы им житья. А то ведь есть такие: послушать их, так они за Советскую власть, а сами прячут этих бандитов и награбленное ими народное добро. В цеховой конторке за столом старший приемщик Тимоха Смирных откладывал на счетах итоги движения сырья и изделий прокатки. Он поднял голову, с минуту рассеянно смотрел на меня, беззвучно шевеля губами, потом улыбнулся: – А, Саша свет Иваныч. Молодца брат, что загодя пришел, садись, садись, чайком побалуемся. Я было один хотел, да в компании оно приятнее. Он суетливо выбрался из-за стола, присел перед печкой и налил из котелка в жестяную кружку кипяток, густо заправленный морковным чаем: – Пей вот на здоровье. Я сделал несколько глотков. – Да погоди, погоди пустой прихлебывать, у меня, чать, и сахар найдется. Смирных полез в карман, вытащил оттуда серый кулечек и высыпал на неровную поверхность стола несколько зеленоватых и розоватых кусочков сахарной помадки, Я не поверил глазам: постный сахар. – Откуда это у тебя? – Да черт его знает, жена где-то расстаралась. Она у меня жох-баба. Васена-то, – пояснил Тимоха. – Но ведь в городе уже давно сахара нет. – А у нее везде знакомство. – Смирных важно поднял палец. – Я, почитай, и в глаза всех тех баб не видал, и не знаю, с коими Васена моя дружбу водит. Когда Тимоха обернулся к котелку, мне удалось незаметно спрятать в карман один из кусков, лежащих на столе. В ту ночь я не мог спокойно работать, и утром, как только пришел мой сменщик, кинулся в штаб. За столом, положив голову на руки, спал Синяев. Оказалось, что разбудить Артамоныча не так-то просто, но когда я все же растолкал его и начал рассказывать, в чем дело, он сразу забыл про сон. – Сколько же в Тимохином кульке сахару такого? – спросил Синяев? – Да около фунта наверняка. Скрипнула дверь. Я обернулся и увидел Ермакова. Он пристально посмотрел на кусок розовой помадки. Около восьми утра патруль под командой Германа Быкова подошел к дому Смирных. В пустом амбаре, под сенной трухой, в огромном ларе из-под овса нашли три ящика постного сахару. Тимоха, присутствовавший при этом, обомлел от страха, а его жена бросилась защищать ворованное добро. Отсидевши день под арестом, Васена рассказала, у кого выменяла сахар. В тот же вечер часть груза была взята во дворе одного из поселковых домов, а остальное – в лесу, в заброшенном каменном карьере. Ящики в лесу охранялись несколькими бандитами, которых застрелили при попытке скрыться». Но главные события в которых должны были принять участие и приняли, взвалив на плечи всю тяжесть борьбы, красногвардейские отряды, еще только назревали. «Мы – сначала казаки, а потом – русские. Россия – больной, разлагающийся организм, и из опасения заразы мы должны стремиться спасать свои животы», – заявил еще в сентябре семнадцатого года на войсковом казачьем кругу в Оренбурге атаман Дутов. Атамана послал в Оренбургские степи Керенский с заданием сформировать казачьи отряды для борьбы с большевиками, «если они вооруженным восстанием захотят взять власть». Большевики «захотели» и взяли власть. Тогда Дутов рьяно приступил к выполнению наказа сбежавшего премьера. Создав свое «казачье войсковое правительство» и «комитет спасения родины и революции», он зимой 1917 г. начал военные действия на юге Урала. 25 декабря Ермакова вызвали в Центральный штаб. Там уже собрались руководители других районных красногвардейских дружин. – Советская власть на Южном Урале в опасности, – с тревогой сообщил Павел Хохряков. – Требуется наша помощь, товарищи… – Поможем! Тут же Ермаков получил приказ: в 24 часа собрать отряд и выехать на Дутовский фронт. Ровно через 24 часа красногвардейцы были на станции. Оружие, патроны, полушубки, валенки выдавались уже перед самой отправкой. Сводный екатеринбургский отряд под командованием Ермакова двинулся по направлению к Бузулуку. Первый поход на Дутова был завершен успешно. Заслуга Петра Захаровича в этом немалая. Он показал себя прекрасным командиром, хотя, кстати, никогда и не обучался военному делу. Именно ему принадлежит инициатива в разработке наиболее удачных операций. Подтверждением военного таланта Ермакова может служить операция под Гамалеевкой. План захвата станции был предложен Петром Захаровичем и в точности исполнен. Ермаковцы заняли в проходящем через Гамалеевку эшелоне несколько товарных вагонов. На дверях их, обращенных к станции, крупно написали «Дрова». Эшелон миновал станцию и остановился у семафора. Ермаковцы, не замеченные противником, обошли его с тыла и отпраздновали победу. К военной хитрости прибегнул Петр Захарович в сражении за другую станцию – Сырть. Трехдневный бой за нее не принес желаемых результатов. Тогда Ермаков с отрядом лыжников, не снимая фронта, ушел в степь, с тем чтобы выйти на железнодорожное полотно с другой стороны станции. Выбравшись, как было задумано, на железнодорожное полотно, ермаковцы подключились к телефонному проводу и узнали, что в Сырть на помощь осажденным дутовцам спешит подкрепление. Под видом этого подкрепления лыжники и подошли к станции на расстояние выстрела. Петр Захарович дал сигнал ракетой, и оставшиеся на прежних позициях красногвардейцы пошли в атаку. Ударом с фронта и тыла неприступная Сырть была взята. Не случайно верх-исетские красногвардейцы сложили и часто распевали такую песню: С таким-то командиром |