Онлайн книга «Письма моей сестры»
– Ты о чем? Закажи готовый ужин. Скоро приедут парни. – Я приготовлю в микроволновке картошку. – Не верю! – Он смотрит, как я разрезаю картофелины, и ждет, когда я передумаю. – Не три нос так сильно, Сэм. Ты ведь знаешь, что случилось в последний раз – на кончике появилось раздражение. Он нахмуривается. – Ты испортишь наш мальчишник. Я устанавливаю таймер на микроволновке. – Ты говоришь, как капризный ребенок. Всего один вечер. Я не буду шуметь. Ты просто забудешь, что мы с Беллс в доме. – Вид у него по-прежнему сердитый. – Может, дело не в ней? Если бы я была одна, ты бы тоже возражал? Сэм не удостаивает меня ответом. – Ладно, черт побери. Раз уж ты будешь в доме, тогда ты можешь подняться наверх? – Нет! Сэм, как бы мне ни была интересна ваша болтовня, я даю слово, что не стану подслушивать. Он недовольно фыркает. – Обещаешь? – Обещаю. Беллс сидит на краешке широкой кровати и ест печеную картошку. Она разозлилась на Сэма, потому что он не разрешил ей готовить. – Сейчас нет времени! – заорал он на нее, а потом на меня. Беллс стала открывать холодильник и дверцы шкафа, а он принялся ходить за ней и захлопывать их, стоило ей только отвернуться. Я объяснила сестре, почему она не может приготовить себе вегетарианское ризотто с оливками и кедровыми орешками. – Но я всегда готовлю себе это в Уэльсе, – возмутилась она. Я смотрю, как она ест. Кажется, ей не нравится картошка с влажной кожурой. – Постарайся ничего не ронять на одеяло, – шепчу я. – Сэм убьет меня, если я что-нибудь испачкаю, – кивает она. – Тссс! Да, это точно. Беллс, если хочешь, сядь поудобнее, не на краю. Она чуточку подвигается ко мне, но так и не успокаивается. – Хочешь почитать? Гляди, я купила «Татлер». – И я протягиваю ей журнал. Журнал ее не заинтересовывает. – Хочешь, мы займемся кроссвордом? Или будем смотреть Уимблдон с выключенным звуком? Так ведь даже лучше, мы не будем слышать, как хрюкают теннисисты. – Беллс отрешенно смотрит на стену. Ей скучно. Перед отъездом мама с папой сказали мне, что она быстро начинает скучать, когда приезжает к ним, и часто просится назад в Уэльс. – Я понимаю, что это не очень интересно, – говорю я. Тут раздался громкий стук в дверь дома. Беллс ставит свой ужин на пол. Ее лицо оживляется. – Теперь мы должны сидеть очень-очень тихо, – напоминаю я. Ее оживление испаряется; она снова скучает. – Почему? Вредная Кэти. Ты как наши дежурные воспитатели. Где Сэм? – Сэм здесь, у него сегодня мальчишник. – Я улыбаюсь; меня насмешило ее сравнение. – А кто пришел? О господи, пожалуй, зря мы остались здесь. – Дэви, дружище, – раздается рев Сэма; за ним следуют смачные шлепки по мужским плечам. – Кто это – Дэви? – Беллс, говори шепотом. Дэви работает в Сити вместе с Сэмом. – Лейкмор, – восклицает Дэви. – Я первый, что ли? – Угу, ты нумеро уно. Больше пока никого нет, – громко заявляет Сэм. – Располагайся. Круто выглядишь, парень. Я кручу в пальцах ручку, не в силах сосредоточиться на кроссворде. Представляю, как Сэм подмигивает Дэви. Он часто сопровождает свои комплименты подмигиванием. – Новые корочки от Пола Смита. Толковые, правда? – говорит Дэви. – Весьма. – Как и твоя рубашка, дружище. Твоя красотка выбрала такую? – Нет, я сам увидел ее на Фулхэм-Роуд. Приятная, правда? Ну, располагайся, чувствуй себя как дома… – …и ты будешь дома, – дружно заканчивают они фразу. – Садись, Дэвид! Налей себе виски. – Ну, будем! Чирс! В дверь снова стучат. – Криспин, мой бриллиантовый старикан! – Лейкмор. – Глухой удар по спине. Потом их каблуки цокают по деревянному полу. Они идут в комнату для покера. Сэм превращает ее в игровую, ставит там карточный стол с полированными фишками казино. – Эхеей, Дэви! – Криспс! Как жизнь? – Кто это – Криспс? – еще громче спрашивает у меня Беллс. Может, она не умеет говорить шепотом? Опять стук в дверь. – МАГУАЙР! – орет Сэм. Дверь распахивается с громким стуком. – ЛЕЙКМОР! – Они все глухие? – спрашивает Беллс, нагибается и затыкает пальцами уши. – Хороший вопрос, – бормочу я. – Дэви, приятель… – Магуайр, что и как у тебя? – Криспин, бриллиантовый ты мой! Я тихонько смеюсь. Мне трудно определить, кто это сказал. Они все одинаковые. – Беллс, ты о’кей? – Она что-то царапает ручкой в моей газете. – Давай-ка подумаем хорошенько, – предлагаю я и вздыхаю. Сэм играет в покер уже около часа, и я не понимаю, почему он так беспокоился, что я подслушаю их разговоры. Парни, собравшиеся вместе, интересны примерно так же, как ночь в провинциальном городке Слау. – Увеличиваю ставку на двадцать фунтов, – говорит кто-то. Фишки стучат по игровому столу. – Играю, – отвечает другой голос. Снова слышится стук фишек. – Фолд, – произносит третий. – Пас. – Увидимся летом на Ибице? – Разумеется, – подтверждает кто-то. – Да, да, да, разумеется, – отзывается другой. – Тобс в этом году не приедет; его жена решительно прикрыла все поездки. – Думаешь, он отыгрался? – Несомненно, – гогочет третий. – Интересно, как она пронюхала? Ведь есть же правила. Что делается в нашем кругу, не выносится за пределы нашего круга. Мы с Беллс смотрим друг на друга. Я корчу глупое лицо, и когда она начинает смеяться, я с удивлением обнаруживаю, что меня это очень радует. Она поднимает правую руку с направленным кверху большим пальцем. Иногда, глядя на Беллс, я удивлялась, в кого она такая. Не считая цвета волос и глаз, она не похожа ни на кого из нашей семьи, но ее смех в точности как у бабушки из Норфолка. – Глупые мальчишки, – одними губами произношу я в надежде снова услышать ее смех. – Очень глупые, – отзывается она, раскачиваясь всем телом с поднятым большим пальцем. Я подвигаюсь к ней ближе. – Скучные, правда? – шепчу я ей в ухо. – Ха-ха! – фыркает она. – Правильно. Очень скучные. |