Онлайн книга «Безликий»
– О! – притворно удивился я. – Их арестовали? В газетах об этом ничего не писали. – Их убили, не арестовали, – поправил меня Бастиан Моран. – И убили не при задержании. С ними расправились из-за бумаг Дизеля. Я посчитал уместным выразить сомнение в словах собеседника. – Вы так считаете? – Налетчики сожгли все, кроме денег, но писчая бумага горит плохо, если кидать ее в огонь целыми стопками. Кое-что удалось восстановить. Так я узнал о Дизеле и сложил одно с другим. Анри Фальер хотел продать это изобретение барону? – Все вышло из-под контроля, – признал я. Бастиан Моран покачал головой и поднялся со скамейки. – Столько времени потрачено впустую! – вздохнул он и, не прощаясь, зашагал по тропинке. Я тоже на кладбище задерживаться не стал. У меня была запланирована встреча с человеком, который об этом еще не знал. Доктор Бартон жил в двух кварталах от больницы округа Кулон и потому каждый рабочий день ходил со службы обедать домой. Я караулил его на ближайшем перекрестке. Пока стоял, размотал и выкинул в урну бинт с правой кисти. Сжал кулак – разжал, пальцы слушались; от глубоких порезов на коже остались только белые ниточки шрамов. Левую руку после вчерашнего попадания сгустка тьмы ощутимо ломило, но подвижности она не потеряла. В отличие от поэта, мне удалось избежать серьезных увечий. Повезло или свою роль сыграл специфический талант, этого я сказать не мог. Даже и не думал об этом; мысли были заняты предстоящей встречей. Доктор Бартон знал, где искать профессора Берлигера, а профессор знал меня. Меня настоящего. И мог – нет! – обязан был все об этом рассказать. Я не собирался прибегать к насилию, но всерьез рассчитывал добиться своего. Любыми средствами. Внутри у меня все так и подрагивало. Хватало и колебаний, стоит ли продолжать рыться в собственном прошлом, ведь нормального человека в «Готлиб Бакхарт» не запрут, но я упрямо стиснул зубы и заставил себя отбросить всякие сомнения. Пусть даже я псих и убийца, одно лишь знание об этом не изменит меня нынешнего, не вернет в прошлое, не разбудит память. Это как открыть книгу и прочитать историю чужой жизни, не более того. Так себе утешение. Я рассмеялся. Когда мимо прошел доктор Бартон – среднего роста господин лет тридцати пяти в темном костюме и котелке, я немного выждал, потом безо всякой спешки двинулся следом. На улице хватало прохожих, кто-то курил на открытой веранде кафе, а у лавки зеленщика стояло несколько домохозяек. И все же я нисколько не волновался, всецело уверенный в успехе. Выгадав момент, я ускорил шаг, нагнал доктора и выхватил из руки трость, а его самого резким тычком между лопаток затолкнул в узкий темный проход меж двух домов. Лютер Бартон вскрикнул от неожиданности, развернулся и возмущенно вскинул голову, но самообладание мигом покинуло его, стоило лишь в моей руке возникнуть карманному «Зауэру». – Не стреляйте! – попросил доктор, доставая бумажник. – Я все отдам! Вот деньги! – Оставьте себе, доктор Бартон, – усмехнулся я, опуская пистолет. – У меня к вам есть один неотложный вопрос. – Вы знаете меня? – удивился доктор, поправляя очки. – Что… что вам угодно? – Профессор Берлигер, – сообщил я. – Не понимаю, о чем вы говорите! Лютер Бартон попытался проскочить мимо меня на улицу, пришлось ткнуть эскулапа в солнечное сплетение рукоятью его собственной трости. Тычок вышел не слишком сильным, но доктору хватило и этого. Он согнулся и попятился назад. – Не знаю вашей специализации, – бесстрастно произнес я, – но в любом случае множественные переломы рук – это не то, к чему стремится здравомыслящий человек. А уж для хирурга… – Перестаньте! – потребовал Бартон и выпрямился, лицо его побагровело от прилившей крови. – Как мне найти Берлигера? – У него клиника «Асклепий» на Риттерштрассе. Это неподалеку от порта! – В самом деле? – усомнился я. – И никто об этом не пронюхал? – Профессор не принимает пациентов, а клиника записана на кого-то другого. Я кивнул, поднял оброненную доктором газету и спрятал под нею пистолет. – Идемте! – Куда? – опешил Лютер Бартон. – Я больше ничего не знаю! Прошу, оставьте меня в покое! – Полагаете, джентльмены должны верить друг другу на слово? – лишь усмехнулся я в ответ. Доктор растерянно захлопал глазами. – Но мне надо возвращаться на работу, – промямлил он и повысил голос: – Меня ждут пациенты! – Вернетесь, – спокойно ответил я. – Не беспокойтесь, я не собираюсь тащить вас с собой в клинику. Просто проводите меня, только и всего. Лютер Бартон неуверенно замялся. – Послушайте! – выставил он перед собой руку. – Профессор Берлигер никого не принимает! Он не станет даже разговаривать с вами! – Мои заботы, – отрезал я. – Идемте! Как оказалось, доктора я взял с собой совсем не зря, иначе рисковал потерять на розыски клиники «Асклепий» день, а то и два. Располагалась та в самом конце Риттерштрассе, на каких-то глухих задворках, где кругом были одни пакгаузы и склады. Если бы не солидный вид доктора Бартона, извозчик и вовсе отказался бы ехать в столь подозрительное место. Да и так вертел головой по сторонам с откровенной настороженностью. – Это здесь! – объявил Лютер Бартон, когда экипаж остановился у двухэтажного флигеля, из кирпичной трубы которого вырывались клубы черного дыма. Зарешеченные окна, железная дверь, неброская вывеска «Асклепий». Я посмотрел на доктора с нескрываемым сомнением. – Учтите, я знаю, где вас искать. – Это здесь! – В голосе Бартона прорезалось раздражение. – И оставьте меня в покое! Не желаю вас больше видеть! – Оревуар! – попрощался я, спрыгивая с подножки. Экипаж развернулся в крохотном дворике и укатил в переулок, а я сунул в карман пистолет, который все это время прятал под газетой, и поднялся на крыльцо. Не увидел привычного молоточка и был вынужден утопить кнопку электрического звонка. За дверью прозвучало металлическое дребезжанье, и я поспешно отдернул руку, потом не удержался и с некоторой даже брезгливостью вытер пальцы носовым платком. Электричество! Вскоре послышался приглушенный лязг, дверной глазок на миг посветлел, затем стал темным, как и прежде. – Чего надо? Едва ли грубый голос принадлежал профессору, с надеждой застать его в одиночестве пришлось распрощаться. – Я от доктора Бартона! – Первый раз слышу! – послышалось в ответ. |