Онлайн книга «Безликий»
После этого я спалил окровавленное рванье, закинул в топку еще пару десятков лопат угля и обнаружил, что вымотался сверх всяких сил. Не смог даже поднять тело санитара, чтобы запихнуть его в импровизированный крематорий. В итоге сначала взвалил труп на каталку, а уже с нее переправил в печь и согнул не поместившиеся внутрь ноги лопатой. Будто в страшной сказке очутился. Не в сказке конечно же. Вовсе нет. От хорошей тяги пламя басовито гудело, но даже так по комнате начала распространяться вонь горелой плоти, пришлось захлопнуть железную крышку. После этого я натянул мокасины мертвеца, убрал в карманы халата деньги и бритву, затем выпрямился и вытянул перед собой руку. Та дрожала, как осинка на ветру. Санитарам я сейчас не соперник. Еле на ногах стою. Дунь – упаду, а уж если разрядником приголубят… Я обреченно вздохнул и отправился в кладовку, где приметил лентяйку и ведро с грязной водой. Выставил их в коридор и принялся отмывать пол от крови. А только кое-как очистил трубку телефонного аппарата и стену рядом с ним, как на лестнице послышались голоса. Бросив наводить порядок, я заскочил в комнату с печью, уселся на край стола и понурил плечи. Под рукой – бритва… Почти сразу распахнулась дверь и через порог шагнул высокий плечистый санитар, вслед за ним прошел крепко сбитый коротышка. При виде залитого кровью пола они на миг просто утратили дар речи, а потом здоровяк матерно выругался и заорал: – Макс! Где шпик?! Я молча указал на топку. Санитар натянул на свою лапищу асбестовую перчатку, распахнул крышку печи и поспешно отступил от вырвавшегося наружу длинного языка пламени. Но обугленные пятки он разглядел и так. – Вот дерьмо! – выругался санитар. – Ты что творишь? Совсем сбрендил?! – Он руку как-то высвободил и до ножа дотянулся. Меня ткнул, я навалился сверху… Ну и вот… Мускулистый коротышка покрутил пальцем у виска. – Ну ты и баран, Макс! – поддержал напарника здоровяк. – Док с тебя живьем шкуру спустит! Я понурил голову и хрипло сказал: – Его ж все равно… – Поговорить! – рявкнул бугай. – Док собирался с ним поговорить! У меня вырвался обреченный вздох, насквозь фальшивый. Перевоплощение обмануло санитаров, никаких подозрений у них не возникло. Теперь если выгадаю момент для внезапного нападения… Но тут наверху раздался требовательное дребезжание электрического звонка. Длинный встрепенулся и требовательно махнул рукой. – Идем! Мы поднялись из подвала на первый этаж, там в коридоре нас уже дожидался профессор Берлигер. – Готовьте установку к погрузке! Только не сломайте ничего! – распорядился он. – Нет, Макс, стой! Отопри дверь! Санитары выразительно посмотрели на меня, но кляузничать «доку» не стали и отправились выполнять распоряжение Берлигера. Вновь задребезжал звонок; я сдвинул с глазка металлический кружок и выглянул на улицу. На крыльце стоял пожилой господин, весь изящный и утонченный, словно за всю жизнь не поднимал ничего тяжелее чековой книжки. А вот в двух его спутниках утонченности не было ни на сантим. Крепкие, жилистые и подтянутые. Костоломы. – Там трое, – на всякий случай предупредил я профессора. – Запускай! – приказал он, прежде чем уйти к себе в кабинет. Я сдвинул засов, открыл дверь и отступил в сторону, не столько из-за предосторожности, сколько не желая демонстрировать собственную слабость. На ногах я едва стоял, а так появилась возможность небрежно прислониться к стенке. Пожилой господин первым шагнул через порог, повернулся и остро глянул на меня сквозь толстые стекла очков. В таком ракурсе сухое породистое лицо вдруг показалось знакомым. Не сам человек – именно лицо, словно мне доводилось видеть его фотографию или портрет. – Вас ждут, – сообщил я, не став задавать никаких вопросов из опасения попасть впросак. Голова у меня гудела будто колокол; сознание тщетно пыталось свыкнуться с произошедшей метаморфозой и подогнать мышление под новые реалии, но тщетно. Я не взял от Макса ничего, кроме его внешности. Раньше таких проблем никогда не возникало. Раньше у меня всегда было время вжиться в роль. К счастью, поддерживать беседу не пришлось. Гость уверенно зашагал по коридору, словно ему доводилось бывать здесь и раньше. Один из телохранителей поспешил вслед за патроном и запустил его в кабинет профессора, а сам за ним проходить не стал и остался в коридоре. Я со вторым охранником присоединился к нему, и мы выстроились у стены рядочком. Друг на друга не смотрели, только ловили краешками глаз чужие движения. Мне парни не доверяли. О-хо-хо… Тут никакая бритва не поможет. Ребята тертые… Разговор в кабинете пошел на повышенных тонах, но слов было не разобрать. После очередного гневного возгласа я приоткрыл дверь и уточнил: – Все в порядке, док? – Скройся! – раздраженно рыкнул тот в ответ. Я так и поступил. Но прикрыл дверь не до конца, намеренно оставил небольшую щель. Слова зазвучали самую малость четче. Телохранители гостя разницу едва ли заметили, а вот мой тонкий слух оказался как нельзя более кстати. – Сегодня или никогда! – объявил пожилой господин. – Пойми, Карл! Второго такого шанса у нас не будет! Неужели механистические убеждения для тебя пустой звук? – Я всецело предан науке, но вы снимете сливки, а зачем идти на такой риск мне? Мы так не договаривались! Тебе была нужна установка, я сделал ее! На этом все! – Мы творим историю, пойми! У нас колоссальная поддержка! Профессор Берлигер рассмеялся. – А Тесла и Эдисон? Они в курсе происходящего? Повисла напряженная тишина. – Мы не стали посвящать их. – Эх, Густав, Густав! – сказал профессор так тихо, что мне едва удалось расслышать его слова. – Решил примерить корону спасителя человечества? – Я не доверяю этим политиканам! Если поможешь, я в долгу не останусь! – Почему я должен тебе верить? – А почему я должен верить тебе, Карл? Ты уверяешь, будто научился избавлять сиятельных от их противоестественных способностей, но пока это все лишь твои слова! Голословные утверждения, если угодно! Профессор Берлигер так и взвился, задетый за живое. – Ты сам видел результаты! – рявкнул он во всю глотку. – Ты говоришь о сомнениях? Ерунда! Тебя бы здесь и близко не было, сомневайся ты в моих словах! Аргумент оказался весомым, и гость профессора смягчил тон: – Я готов рискнуть, а ты рисковать не готов. Так кто из нас не верит в себя? – Чего ты хочешь? – спросил Берлигер. |