Онлайн книга «Безликий»
– Разберемся! – отмахнулся я и поспешил в кабинет Софи. Кузина стояла у бара с бутылкой шерри в руке и задумчиво разглядывала этикетку. – С утра пораньше? – усмехнулся я. Софи поморщилась и вернула бутылку в буфет. – Ладно! – вздохнула она после этого. – Что скажешь по поводу Ольги? Что-то удалось узнать? – Пока ничего. – Я достал из бумажника вчерашнее послание с угрозой и кинул его на стол. – Почерк, случайно, не знаком? Хозяйка клуба присмотрелась к листку и покачала головой. – Нет, никто не приходит на ум. Что собираешься делать? Я забрал послание и пообещал: – Присмотрю за ней. – Присмотри. Это наша единственная ниточка. На полицейских надежды мало, налетчики залегли на дно, – заявила Софи, подошла к зеркалу и смахнула с лица черные локоны. – Прекрасно выглядишь, – не удержался я от комплимента. – Льстец! – Кузина села за стол, передвинула к себе пачку неразобранной корреспонденции и спросила: – Какие планы на сегодня? – Позавтракаю и кое-куда скатаюсь. К обеду вернусь. Если вдруг буду задерживаться, позвоню. – Позвони обязательно! Сам видишь, будто на вулкане живем… Я кивнул и вышел за дверь. На кухню не стал даже заглядывать – самое большее, там удалось бы отыскать заветренный сандвич. Вместо этого дошел до перекрестка и в палатке на углу купил облитую расплавленным сыром лепешку и кусок мясного пирога. Завтракая за скособоченным столиком, успел пролистать утренние газеты, потом запил еду стаканом газированной воды с малиновым сиропом и отправился на площадь Ома. Никаких ассоциаций трапеза не вызвала. Абсолютно никаких. Еда и еда. 2 Пока дожидался попутного паровика, мальчишка со щетками и ваксой прилежно вычистил мои запыленные ботинки. Я кинул ему мелкую монету, посмотрел на свое отражение в витрине и остался увиденным доволен. Гладко выбрит, ровно подстрижен, опрятно одет. Кепка, пиджак, свежая сорочка, не слишком мятые брюки. Опять же чистые ботинки. Блокнот и карандаш. Под мышкой зажата свернутая газета. Даже ссадина на виске нисколько не портила образ. Скорее, наоборот, придавала ему некую законченность. Как и сбитые костяшки, шрам на скуле и подживший синяк. Только вот акцент… Французский акцент сейчас был ни к чему. Я откашлялся и огляделся по сторонам, желая завязать с кем-нибудь разговор и попрактиковаться в столичном выговоре, но тут на круг вывернул паровик за номером пять с двумя красными полосами на бортах. Когда самоходный вагон притормозил у остановки, я запрыгнул на площадку, оплатил проезд и ухватился за поручень. Колеса резво застучали на стыках рельсов, за окнами замелькали деревья, дома и телеги. Все как обычно, все как всегда. Разве что полицейских на улицах было куда больше, чем обычно. И не только регулировщиков и постовых на перекрестках, но и конных констеблей в скверах и бойцов в полной выкладке у припаркованных в переулках броневиков. Готовятся гонять студентов? Уж лучше бы налетчиков искали! Я задумался, не заняться ли этим самому, но сразу фыркнул себе под нос. Я не сыщик. У меня нет ни навыков, ни связей, самостоятельно мне социалистов не найти. Да и у них ли еще бумаги? В этом были большие сомнения. Паровик вывернул на набережную и покатил вверх по течению Ярдена. Дым вовсю валил из трубы, время от времени вагоновожатый мощным гудком требовал освободить пути, и всякий раз после этого у меня еще долго звенело в ушах. К счастью, до мигрени дело не дошло. Когда центр города сменился жилыми застройками и рельсы повернули на мост, я спрыгнул с площадки и зашагал к ближайшей станции подземки. Купил билет в будке на входе, спустился на платформу, и почти сразу из тоннеля вылетел паровоз, весь в клубах белого пара. Я показал билет контролеру и занял место в вагоне второго класса. На протянувшихся вдоль стен сиденьях расположились цеховые мастера, помощники инженеров и клерки заводоуправлений, случайных людей не оказалось. Оно и немудрено – эта ветка подземки шла прямиком на фабричную окраину. Раздались два коротких гудка, вагон дрогнул, и состав вполз в тоннель, а там резво покатил вперед, все набирая и набирая ход. Вагон начал раскачиваться, показалось даже, что вот-вот – и он сойдет с рельсов, но никто из моих попутчиков обеспокоенности не выказал. В окнах замелькали яркие пятна фонарей. Свет – тьма. Свет – тьма. Свет – тьма. Вспышки и мрак. Затем поезд замедлил бег и въехал в подземный зал соседней станции. Кто-то вышел, кто-то зашел, и мы отправились дальше. Я покинул вагон на конечной остановке и поднялся на улицу по лестнице, показавшейся с непривычки просто бесконечной. Да еще земля так и раскачивалась под ногами, поэтому после недолгих раздумий я пришел к выводу, что подземка мне определенно не понравилась. Но какие варианты? Извозчики заломили бы за поездку на окраину кругленькую сумму, а никак иначе до лечебницы для душевнобольных имени Готлиба Бакхарта было попросту не добраться. На крыльце станции я сверился с записями в блокноте, выбрал нужную улицу и зашагал вдоль обочины. В округе располагалось сразу несколько фабрик и заводов, меж их корпусов размещались склады и мастерские подсобных хозяйств. Хватало и конторских зданий, изредка попадались жилые дома, но какие-то совсем уж закопченные и неказистые. Людей на улице почти не было, только со дворов доносились стук и лязг да несколько раз проехали повозки, нагруженные ящиками и мешками так, что надсадно скрипели оси. Однажды на пути повстречалась собачья стая, но шавки при виде меня сразу скрылись в ближайшей подворотне. К лечебнице я вышел минут через десять. Легкий дождь сменился привычной для осени моросью, небо затянули плотные облака, и округа выглядела на редкость мрачно и неуютно. Корпуса «Готлиб Бакхарт» щерились спицами громоотводов, окна закрывали решетки, а территорию со всех сторон ограждал высокий забор с колючей проволокой поверху. В газетах писали, что его выстроили после случившегося во время пожара побега пациентов; до того оградой было обнесено лишь центральное здание. Отыскав примерное месторасположение сгоревшего корпуса, я повертел головой по сторонам и двинулся к Ярдену. Саму реку отсюда не было видно из-за домов, но на картах был отображен один из ее притоков, убранный в подземный коллектор. Мог я спрыгнуть в него, спасаясь от огня? Мог, почему нет… Прогулка до берега ничего не дала. Я не помнил больницу и узкие серые улочки округи не помнил тоже. Никаких ассоциаций. Ничего не ворохнулось ни в душе, ни в памяти. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Ожоги, ночь, подземный коллектор. Это было похоже на правду. Но пока лишь похоже… |