Онлайн книга «Безликий»
– Не сходится, – повертел из стороны в сторону мощной шеей Лука. – Ты уже знал об убийстве Ольги, когда вернулся утром. И знал, что обвинят в нем тебя. Адвоката ты вызвал вовсе не просто так, верно? Еще и пришел весь в крови! Пусть Лука и был в прошлом цирковым борцом, котелок у него варил что надо, но я продумал все ответы заранее, поэтому в ответ на неудобный вопрос лишь усмехнулся. – Пришел в крови, потому что подрался. А об убийстве меня предупредили заранее. Есть знакомые в полиции. Еще предупредили, что на месте преступления обнаружили нож графа Гетти. Я держал его в руках несколько дней назад, поэтому сразу понял, что обвинят во всем меня. – И как это тебя с такими связями только арестовали! – скривился Антонио. – Странно это! – Ничего странного. Расследование забрал себе Ньютон-Маркт, местные ничего с этим поделать не могли. Еще вопросы, господа? Вопросов не нашлось, и я ушел на кухню. Ничего горячего там, по понятным причинам, не отыскалось, пришлось разжечь плиту и поставить на нее сковородку. Пока та разогревалась, нарезал вчерашний багет, взял молоко, масло и яйца. Пожарить гренки не составило никакого труда, к ним добавил сыр и пармскую ветчину. Получился вполне сносный перекус. Когда на кухню зашла Софи, я оторвался от своей немудреной трапезы и молча отсалютовал ей стаканом с кальвадосом. – Вижу, ты не в духе, – прищурилась хозяйка клуба. – Не каждый день просыпаешься в одной постели с мертвой девушкой, – ответил я и приложился к бокалу. Софи оглянулась, переступила через порог и прикрыла за собой дверь. – Рассказывай! – потребовала она. Я поведал кузине о случившемся, попутно убрал грязную посуду в мойку и потушил плиту. Заодно рассказал и о промахе с Большим Джузеппе, но Софи этот момент нисколько не заинтересовал. – Сам виноват, – только и сказала она, выслушав мой рассказ. Потом обреченно вздохнула и спросила: – Как думаешь, почему убили Ольгу? – Что-то не поделила с подельниками. – Проклятье! – ругнулась Софи. – Я не стану отменять завтрашнее представление! Это прикончит нас! – Тем более в любом случае будет аншлаг. Как только эта история попадет в газеты… Софи отмахнулась и спросила: – Кто рассказал Ольге о снимках? Я покачал головой. – Не помню. Вчерашний вечер – словно в тумане. – Проклятье! – Еще инспектор Моран справлялся насчет неких валиков для фонографа. Тебе что-нибудь известно об этом? На лице Софи отразилось недоумение. – О чем ты говоришь, Жан-Пьер? Какие еще валики? Я пояснил. Хозяйка клуба побледнела и распахнула дверь. – Поговорим у меня! – объявила она и, дробно стуча каблучками, убежала по коридору. Причина спешки оказалась до банальности проста: когда я проследовал за Софи в кабинет, она уже наливала себе шерри. – Женский алкоголизм неизлечим, – наставительно заметил я, отпил кальвадоса и развалился в кресле. Бутылку убирать далеко не стал, поставил на подлокотник. – Марк бы так не сглупил, – произнесла Софи, словно не услышав моей реплики. – Он хотел убить тебя ради страховки! – напомнил я. – Он был сволочью, но не глупцом! – заявила хозяйка клуба. – Марк не мог не понимать, что за эту запись ему оторвут голову! Я вздохнул. – Софи, кого ты пытаешься в этом убедить? Меня или себя? Кузина нервно потеребила бусы, потом поднялась из-за стола и отперла один из шкафов. – Если Марк действительно покупал фонограф, должны остаться записи об этом. У него не было денег заплатить из собственного кармана. – У тебя здесь бухгалтерские книги за позапрошлый год? – За три прошлых года, – ответила Софи, выкладывая на стол один за другим несколько пыльных томов. Я только хмыкнул, глотнул кальвадоса и откинулся на спинку кресла. Алкоголь растекался по крови мягким огнем и убаюкивал. Мигрень понемногу отступила, но сознание оставалось ясным. Совсем как бутылочное стеклышко… Софи пододвинула к себе один из гроссбухов, сразу отложила его в сторону и взяла следующий. Раскрыла толстенный том на середине и зашуршала пожелтевшими страницами. Очень долго она ничего не говорила, а затем вдруг с отвращением оттолкнула от себя гроссбух и хлебнула шерри. – Значит, покупал, – вздохнул я. – Да! – Ты не знала? – Нет! Я вновь вздохнул, допил кальвадос и вновь наполнил стакан. – Помнишь дни, когда приходил герцог Логрин? В каком помещении проходили те встречи? – В угловом кабинете с камином на третьем этаже. – Идем! Прихватив с собой бутылку и стакан, я первым вышел в коридор и направился к лестнице. Софи заперла дверь и поспешила следом. «Кабинет с камином» оказался просторной угловой комнатой с выходящими на перекресток окнами и очагом с кованой решеткой и широкой мраморной полкой. Пыли на мебели не было, но при беглом осмотре создалось впечатление некоего запустения. – С тех пор кто-нибудь здесь собирался? – Редко. – Мебель не меняли? – Нет, ничего не трогали. Никаких шкафов, где могли спрятать фонограф, внутри не оказалось, и я вернулся в коридор. С одной стороны к кабинету примыкала лестница, с другой располагался небольшой холл с пальмами в кадках и удобными на вид креслами. Даже если в стенах и проделали слуховые щели, то звукозаписывающая аппаратура в коридоре неминуемо привлекла бы внимание и обслуги, и гостей. Оставался чердак. Мы поднялись туда и зашагали между рядов клетушек, где хранился всякий хлам вроде давно ненужного реквизита, выкинуть который никак не доходили руки. Ориентировался я на каминную трубу, торчавшую над перегородками комнатушек, но ничего подозрительного в том углу обнаружить не удалось. – Пустышка, – подвела итог нашим поискам Софи, в голосе которой смешались воедино разочарование и облегчение. – Пустышка, – подтвердил я, осветил керосиновой лампой две соседние клетушки и нахмурился. Одна из них была заметно меньше другой, и задняя стенка у нее была не капитальной каменной, а всего лишь дощатой загородкой, завешенной старой одеждой. Я передал лампу Софи, освободил вешалки и навалился на стенку. Доски заскрипели, но выдержали. – Ты что-то нашел? – встревожилась хозяйка клуба. Ударом каблука я вышиб одну из досок, оторвал соседнюю и через образовавшийся проем забрался в закуток, маленький и пыльный. На полу там стояла какая-то накрытая брезентом коробка, я откинул его и обнаружил фонограф. Вместо привычного раструба от него уходили какие-то трубки, они скрывались в прорезанных в полу отверстиях. |