Онлайн книга «Русская Америка. Слава и боль русской истории»
Поэтому Горчаков в своём ответе сообщил, что «желательно, чтобы продажа, если она должна состояться, была следствием предложения Соединённых Штатов, а не нашего Правительства», для чего «предписать Действительному Статскому Советнику Стеклю, чтобы он, не компрометируя ни себя, ни Императорское Правительство, осторожно внушил Вашингтонскому Кабинету мысль о возможности склонить Россию к уступке колоний на выгодных условиях…». Умри, Горчаков, но яснее — при всей «дипломатичности» формулировок — не скажешь! Понимал, понимал будущий канцлер Российской империи, что означает предлагаемая Константином «уступка», и поэтому желал заранее переложить инициативу на янки. Но и янки — в лице того же Сьюарда и Ко — были не дураки! Прирождённые торгаши, потенциальные покупатели Русской Америки повели себя точно так, как одесская покупательница бычков на Привозе у торговки «мадам Стороженко» из катаевского «Белеет парус одинокий…». Не могу отказать себе в удовольствии привести этот диалог почти полностью… «Она («мадам Стороженко». — С.К.) кричала осипшим голосом: — Мадам, о чём может быть речь? Таких бычков вы нигде не будете иметь! Разве это бычки? Это золото! — Мелочь, — говорила покупательница, презрительно отходя, — нечего жарить. — Мадам, вернитесь! Если эту рыбу вы называете нечего жарить, то не знаю, у кого вы будете иметь крупнее! Может быть, у жидов! Так идите до жидов! Вы же меня хорошо знаете. Я никогда не позволю себе всучить постоянной покупательнице мелочь! — Такие бычки — десять копеек десяток? Никогда! Самое большее — восемь. — Возьмите два десятка за девятнадцать… — Лучше я возьму у кого-нибудь другого… — Мадам, последняя цена — восемнадцать… Наконец торг состоялся, и, отпустив рыбу, торговка высыпала в кошель деньги…» Примерно так и шли позднее переговоры о продаже Русской Америки… Вот только скудные деньги в уплату за покупку Америка высыпала в казённый российский «кошель» далеко не сразу — мы это ещё увидим. Великий же князь Константин ещё и в геополитики метил, заявляя в письме от 7 декабря 1857 года: «Сообразно особенной природы и исторического развития, России целесообразно укрепляться в центре своём, а Соединённые Штаты, следуя естественному порядку вещей(?!? — С.К.), должны стремиться к обладанию всей Северной Америкой». Этот «генерал-адмирал» российского флота, этот «образованный» «реформатор» рабски повторял подсказанные кем-то плоские, убогие, чернящие русский народ мысли, полностью игнорируя идеи великого Ломоносова, да и ту геополитическую реальность, которая через полгода продиктует статьи русско-китайского Айгуньского договора о закреплении за Россией её земель по Амуру. Между прочим, академик Болховитинов по поводу этих «идей» великого князя замечает: «В целом… ему нельзя отказать в способности к стратегическому мышлению…» Угу! При этом «стратегическое» и «геополитическое» «мышление» Константина находилось на уровне «идей» приснопамятного Фёдора фон дер Палена… А с учётом того, что сей последний «мыслитель» скончался восьмидесяти трёх лет от роду в 1863 году, возможно, Константин именно Паленом и вдохновлялся. ГОРЧАКОВ, естественно, показывал императору уже первое письмо Константина — от 22 марта (3 апреля) 1857 года, и тот на первой странице сделал тогда помету: «Эту мысль стоит сообразить». Вообще-то факт двойного обращения Константина к Александру по деликатному вопросу через посредника, а не прямо выглядит странно и для отношений братьев не характерен. Так что тут видится тоже чья-то хитрая игра, да уж бог с ней… Так или иначе, после первой пометы царя Горчаков решил проконсультироваться с Врангелем. Когда продажа уже состоялась, Фердинанду Петровичу Врангелю шёл семьдесят первый год (через три года он скончался). Он успел побывать во главе Морского министерства, стать полным адмиралом и почётным академиком, членом Государственного совета и в 1864 году выйти в отставку. И когда одному из детищ его бурной жизни, одной из надежд России стала грозить во второй половине 1860-х годов реальная бесславная кончина, Врангель, в конце концов, — «как патриот своей родины, горячо протестовал против… продажи» (это о нём так написала «сталинская» 2-я БСЭ). Но, увы, далеко не сразу он повёл себя решительно, и ответ Горчакову составил в тонах весьма дипломатичных. В записке от 9 (21) апреля 1857 года Фердинанд Петрович писал: «Если наше правительство в видах предусмотрительной осторожности и по своим политическим соображениям находит, с одной стороны, неудобным удержать владения России в Америке и на разбросанных островах Восточного океана за нами и тем лишит нас желательного поощрения к морским торговым предприятиям в дальние моря (жирный курсив мой. — С.К.); а с другой — признает нужным или полезным уступить эти владения прав. Соед. Штатов Сев. Америки, то сделка эта могла бы быть основана на следующем расчёте…» Далее в этой первой записке Врангель называл возможную сумму для запроса — 7 442 800 рублей серебром. Однако на следующий же день он направил Горчакову ещё одну, краткую записку, где уточнил: «Если бы не будущие опасения, то без всякого сомнения и 20 милл. р. серебром не могли бы почитаться полным вознаграждением за утрату владений, обещающих в развитии промышленной деятельности важных результатов». Итак, Врангель: 1) обращал внимание на то, что в сферу проблемы входят не только материковые владения, но и острова; 2) напоминал, что Русская Америка — это непреходящий и практический стимул к дальней морской активности России; 3) увы, резко и «горячо» против продажи не протестовал и лишь считал необходимым не продешевить. Впрочем, как видно из им же написанного, Врангель не считал предлагаемую затею ни нужной, ни полезной для России, предоставляя правительству самому оценить и нужность, и полезность её, а заодно и взять на себя ответственность за суть этой оценки. А факт написания второй записки сразу же за первой говорит о явном волнении и растерянности Фердинанда Петровича… Ещё бы — такое известие должно было его оглушить как обухом по голове! Однако решительно на защиту Русской Америки он не встал — будучи не только патриотом, но и реалистом. Хотя, думаю, скрытую борьбу с этой идеей повёл сразу же… Горчаков же быстро подготовил свою записку. Эта записка МИДа «Об уступке Соединённым Штатам наших владений в Северной Америке» с грифом «Весьма секретно», датированная 29 апреля (11 мая) 1857 года и подготовленная для «Высочайшего доклада», начиналась словами: «Министерство иностранных дел вполне разделяет мысль его Императорского Высочества Великого князя Константина Николаевича относительно уступки наших владений…» Итак, Горчаков с идеей продажи соглашался (он всегда был принципиален лишь в непринципиальных вопросах), но признавал, что необходимо в строжайшей тайне поручить русскому посланнику в Вашингтоне Эдуарду Стеклю «выведать мнение Вашингтонского кабинета по сему предмету» и что «передача должна совершиться через 4 с лишком года, когда закончатся права и привилегии, а равно условия, заключённые с Североамериканской компанией. Отсрочка эта необходима уже и для того, чтобы дать время компании привести к окончанию свои операции и дела…». |