Онлайн книга «Закон сохранения вранья»
— Я-то отдаю. Кстати, а у вас есть алиби? — неожиданно выпалила Вероника. — На ту ночь? — Я не обязан вам отвечать, — заявил Тарас, — но да, алиби есть. Вас это успокаивает? — Зря вы на меня обижаетесь, — пожала плечами Вероника. — На дур не обижаются. — неожиданно сказала из-за спины Шульговского девица, которая еще недавно валялась на ковре. Вероника смутно представляла себе, как можно прийти в такой экстаз от Казарюка. — Кстати, — оживилась она. — Что это были за разговоры про шантаж, про деньги? «Маленькая грязная шантажистка», кажется, так вы сказали, Сергей Евгеньевич? — Это мы… — икнул Казарюк, — мы так играем. У нас такой способ.., разнообразить отношения, понимаете? Можно, мы пойдем? — И все-таки, Сергей Евгеньевич, — весьма учтиво спросила Вероника. — Почему вы той ночью в доме отдыха не вернулись в свой номер? Она блефовала. Потому что понятия не имела, вернулся Казарюк в номер или нет. Однако тот мгновенно попался на удочку. — Я вообще той ночью не был в своем номере! — Как это? — опешила Вероника. — Понимаете, я готовил финал конкурса. Все было на мне — и реквизит, и непосредственно сами задания, и… — Короче, Сергей Евгеньевич, — одернул его Шульговский. Вероника недовольно поглядела на него. — Я приехал днем, раздал девочкам конверты и пошел к администратору договариваться о месте проведения конкурса, — затараторил Казарюк. — Ну, и так получилось, что мы заболтались, засиделись за полночь… — Он зыркнул на Шульговского, будто бы ожидал от него какой-то реплики. Но Шульговский промолчал. — Администратор — женщина? — грозно спросила девица в мятой блузке, выходя из тени Тараса. — Разве в этом дело, Маруся? — У Казарюка был жалкий вид. — В общем, я зашел в корпус уже после двух. Мечтал завалиться спать. Но, представьте себе, мой номер оказался заперт! Я вертел в замке ключ минут пять — без толку. Может быть, перепутал да взял не тот, кто его знает? Короче, в номер я не попал. Тогда я поднялся на второй этаж и попробовал достучаться до знакомых мне членов конкурсного жюри. Но они, вероятно, уже сладко спали. Что мне было делать? Я выбрался наружу и вернулся к администратору проситься на ночлег. — Так администратор все-таки женщина? — снова вопросила Маруся уже не грозным, а ехидным тоном. — Да! — вздернув подбородок, сказал тощий Казарюк. — Администратор — женщина. — Так я и знала! Маруся в сердцах швырнула на пол салфетку, которую комкала в руке, и размашистым солдатским шагом вышла из кабинета. — Догоните ее! — жалобно попросил Казарюк и посмотрел на Рыськина. — В конце концов, вы должны компенсировать мне душевное потрясение. Для нее нужно поймать такси. — Догоните сами! — Я.., не умею успокаивать женщин. Она вырвется от меня и пойдет пешком по темной улице… Ося вздохнул и поглядел на Веронику. Она кивнула, и тогда только он вышел из кабинета. — Сейчас я здесь все приберу, — сказал Казарюк, встряхиваясь, словно собака. — И тоже поеду. — Послушайте, Сергей Евгеньевич, — обратилась к нему Вероника. — Вы должны оставить мне ваш номер телефона. — А что за нужда? — Я пытаюсь разобраться в том, что случилось в доме отдыха. Масса странных деталей и фактов. Возможно, у меня будут к вам вопросы. — Вы расследуете смерть моей жены? — сопя, уточнил Тарас. — Можно сказать и так. — Почему я в этом не участвую? — Насколько я понимаю, вы считаете, что в тот вечер она просто много выпила. — Да, но… Черт побери! Я расстроен. — Тарас взъерошил волосы и шагнул к Веронике. — Могу я чем-то помочь? — Можете. Скажите, где вы были той ночью? На деловой тусовке? — Нет, совсем нет. На деловой тусовке вместо меня был Стаc Марягин. — Вот как? Но я же сама слышала, как вы говорили, что теперь, дескать, ваша очередь, потому что Стаc ходил на прошлой неделе. — Точно. Но когда я приехал в Москву, мне позвонила Акимова… Это наш исполнительный директор. Сказала, что ей утром ехать на встречу, а документов, которые необходимо взять с собой, нет. — Пропали какие-то документы? — насторожилась Вероника. — Нет, не пропали. Это я виноват. Случайно засунул их в свои бумаги и унес домой. Мне пришлось перерыть все. Перевернул квартиру вверх тормашками. — Акимова была с вами? Это она — ваше алиби? — Нет. Я не знаю, где она была, но она мне все время звонила. Все время! Из-за нее я чертовски нервничал и уронил стойку с видеокассетами. Стоял такой грохот! У меня внизу соседка, мерзкая тетка Варвара Никитична. Любопытная и жутко склочная. Она мне ничего не спускает! Я думал: уж в два часа ночи она не придет интересоваться, что у меня упало и не грозит ли ей обрушение потолка. Представьте себе, пришла! — И она может подтвердить, что в два часа ночи вы были дома? — Конечно, подтвердит, куда она денется? Если к ней придут из милиции, я буду только рад. Такая маленькая соседская месть. — Я не из милиции. — Я знаю. Но ведь не собираетесь вы копаться во всем этом в одиночку? Если у вас есть подозрения относительно смерти Нелли… — Милиция не разделяет моих подозрений. Например, когда я описала им Сергея Евгеньевича, они заявили, что он — плод моего воображения. — Я, пожалуй, пойду, — проблеял из угла Казарюк. — У меня завтра множество дел. Нужно хорошенько выспаться… Он прошмыгнул мимо Шульговского, глубоко втянув голову в плечи. Вероятно, боялся, что тот остановит его и скажет, что он больше никакой не «и.о.». Вероника была больше чем уверена, что именно Тарас раздает теперь должности в журнале. — Господи, где же Ося? — обеспокоенно пробормотала Вероника. — Кто такой Ося? — тут же вскинулся Тарас. — Да мой брат. — Ему больше подошло бы имя Геннадий или Георгий. В общем, что-нибудь на букву "г". — Это что, оскорбление? — опешила Вероника. — Шутка. У вашего Оси такое лицо, будто он болен гипотонией, гепатитом и гастритом одновременно. Вероника подумала, что Тарас, возможно, весьма близок к истине. Чтобы поддержать шутку, она сказала: — Мне известно только о диарее и клаустрофобии. Сейчас позвоню ему на мобильный, узнаю, куда он запропастился. Однако мобильный Рыськина не отвечал. — Его не могли скрутить ваши охранники? — поинтересовалась Вероника. |