Онлайн книга «Нострадамус»
|
Поэтому неудивительно, что в катренах Нострадамуса мы в изобилии встречаем аллюзии на минувшие исторические события – от глубокой древности до первой половины XVI столетия. Так, в четверостишии 1—40 речь идет о событиях 1254–1263 годов: La trombe faulse dissimulant folie Fera Bisance un changement de loys: Hystra d'Egypte qui veult que l'on deslie Edict changeant monnoyes & aloys. Обманчивая труба [Раскола], несущая безумие, Принудит Византию к изменению законов. Из Египта придет желающий отпущения грехов; Он издаст эдикт, изменяющий деньги и пробы. В 1204 году Византийская империя, почти целиком захваченная крестоносцами, временно прекратила свое существование. Французский король Людовик Святой, попавший в плен к мусульманам в Египте, был выпущен за выкуп на свободу и, вернувшись в 1254 году во Францию, причастившись и исповедовавшись, издал ордонанс, регулирующий правила чеканки монеты. Почти одновременно, в 1261 году, никейский узурпатор Михаил VIII Палеолог разгромил крестоносцев, отбил у них Константинополь и восстановил Византийскую империю, возложив на голову корону ромейского автократора – императора. Греческая православная церковь, более полувека бывшая в подчинении у римского папы, вновь расправила крылья: на земли Византии вернулся «восточный закон». С точки зрения Запада, конечно, это было не освобождение, а раскол (схизма). В катрене 1—53 Нострадамус сводит воедино центральные события первой половины XVI века – Реформацию и испанскую колонизацию Америки. Американское золото позволило Испании на короткое время стать самой богатой страной Европы. Вскоре, однако, избыток золота на рынке привел к «революции цен», инфляции и экономическому банкротству государства: Las qu'on verra grand peuple tormente Et la loy saincte en to tale ruine: Par autres loyx toute Chrestiente, Quand d'or d'argent trouve nouvelle mine. Увы! Увидят большой народ в беспокойстве И святой закон в полном упадке, И весь христианский мир от других законов, Когда будет найден новый источник золота и серебра. В катрене 1—57 мы встречаем цитату из античного романа: Par grand discord la trombe tremblera. Accord rompu dressant la teste au ciel: Bouche sanglante dans le sang nagera: Au sol la face ointe de laict & miel. Из-за великого раздора прогремит труба [войны], Соглашение нарушено; [раздор] поднимает голову к небу. [Его] окровавленный рот тонет в крови, В землю лицом, намазанным молоком и медом. В «Сатириконе» Петрония (CXXIV, 1) этими же словами дано аллегорическое описание раскола между Цезарем и Помпеем: Вот загремела труба, и Раздор, растрепав свои космы, Поднял навстречу богам главу, достойную ада: Кровь на устах запеклась, и плачут подбитые очи… В оригинале Петроний пародирует «Фарсалию» Лукана, но ирония римского писателя осталась незамеченной Мишелем Нострадамусом. Как и Петром Кринитом, автором уже упомянутой книги «De honesta discipline, откуда Нострадамус явно позаимствовал этот фрагмент. Последняя строка отсылает к другому литературному произведению, более близкому по времени написания к эпохе Нострадамуса – «Декамерону» Боккаччо: «Затем султан приказал, чтобы Амброджиоло тотчас же привязали в каком-нибудь высоком месте города к колу и на солнце, вымазали его медом и не отвязывали до тех пор, пока он сам не упадет, что и было сделано… А Амброджиоло в тот день, как был привязан к колу и вымазан медом, к великому своему мучению, был не только умерщвлен, но и съеден до костей мухами, осами и слепнями, которыми изобилует та страна». Боккаччо, со своей стороны, воспользовался расхожим фольклорным сюжетом: неверный муж, вымазанный медом и молоком, в наказание за измену привязан к дереву на съедение насекомым. Этот же мотив – пытка насекомыми за прелюбодеяние, – появляется в катрене 6—89: Entre deux cymbes piedz & mains estaches, De miel face oingt & de laict substante: Guespes & mouches, fitine amour fasches Poccilateur faulcer, Cyphe temptee. [Он стоит] меж двух сосудов, со связанными руками и ногами, С лицом, намазанным медом, напитанным молоком, Мучимый осами и мухами из-за тайной любви. [Палач], прикинувшись виночерпием, выльет чашу. Здесь пытка обретает изощренный характер: мучитель делает вид, что собирается утолить жажду жертвы, но перед ее носом опорожняет чашу на землю. Катрен 1—86 отсылает читателя к войне между римлянами и этрусками в 508–507 годах до н. э.: La grande royne quand se verra vaincue, Fera exces de masculin courraige: Sus cheval, fluve passera toute nue, Suite par fer: a foy fera oultrage. Великая королева, увидев себя побежденной, Проявит избыток мужской смелости: Верхом на лошади пересечет реку полностью обнаженная, Вооруженное преследование; совершит надругательство над обещанием. Вот как описывает этот эпизод Тит Ливий (II, 13): «Гаю Муцию в награду за доблесть выдали сенаторы поле за Тибром, которое потом стали называть Муциевыми лугами. Такая почесть подвигла даже женщин к доблестному деянию во имя общего дела: одна из девушек-заложниц, по имени Клелия, воспользовавшись тем, что лагерь этрусков был расположен невдалеке от Тибра, обманула стражу и, возглавив отряд девушек, переплыла с ними реку под стрелами неприятеля, всех вернув невредимыми к близким в Рим. Когда о том донесли царю, он поначалу, разгневанный, послал вестников в Рим вытребовать заложницу Клелию – остальные-де мало его заботят; а затем, сменив гнев на изумление, стал говорить, что этим подвигом превзошла она Коклесов и Муциев, и объявил, что, если не выдадут заложницу, он будет считать договор нарушенным, если же выдадут, он отпустит ее к своим целой и невредимой. Обе стороны сдержали слово: и римляне в соответствии с договором вернули залог мира, и у этрусского царя доблесть девушки не только осталась безнаказанной, но и была вознаграждена; царь, похвалив ее, объявил, что дарит ей часть заложников и путь выберет кого хочет. Когда ей вывели всех, она, как рассказывают, выбрала несовершеннолетних; это делало честь ее целомудрию, и сами заложники согласились, что всего правильней было освободить тех, чей возраст наиболее беззащитен. А по восстановлении мира небывалая женская отвага прославлена была небывалой почестью – конной статуей». Бегство Клелии произошло в нарушение клятвы, данной этрускам – отсюда и «надругательство над обещанием». Отголоски древнегреческих мифов звучат в катрене 1—77: |