Онлайн книга «SPQR V. Сатурналии»
– Я даже не буду винить тебя в дружбе с этим псом Милоном, если ты не станешь объединяться с ним против меня. – Я не ищу проблем, Клодий, – ответил я. – Великолепно. Тогда мы поняли друг друга. Трибун казался чуть-чуть более благоразумным, чем обычно. Не то чтобы это говорило о многом, но… – Собственно, – как ни странно, тут он поколебался, – есть способ уладить дела между нами. Начать, так сказать, с чистого листа. Это звучало воистину интригующе. – Что ты имеешь в виду? – Ты ведь уже знаешь, что моего зятя, твоего родственника Метелла Целера отравили? – Я знаю, что он умер, – осторожно проговорил я. – Об отравлении до меня доходили только слухи. – Ах да, я и забыл… Ты же один из тех мыслителей-логиков. Пропустив мимо ушей оскорбительный выпад, я ответил: – Я предпочитаю твердые доказательства молве. – Ну, по слухам, Целера отравила его жена, моя сестра Клодия. Мои враги и стадо простолюдинов шепчутся за моей спиной, что она виновна, – просто потому, что презирает условности и борется за мое дело. – Мир полон несправедливостей, – заявил я. – Считается, что ты хорошо умеешь докапываться до сути дела, Метелл. Я хочу, чтобы ты выяснил, кто убил Целера, и очистил имя Клодии. Я был так ошеломлен, что чуть не соскользнул под воду. Клодий принял мое замешательство за нежелание. – Сделай это – и ты получишь от меня все, что попросишь. А как трибун, я могу очень многое для тебя сделать: почести, должности, все, что пожелаешь. Я могу почти без усилий протолкнуть все это через народные собрания. – Меня не надо подкупать, чтобы я выяснил правду, – высокопарно заявил я. Однако искушение было велико – может, потому я и вел себя так высокомерно. Мой старый недруг отмахнулся. – Конечно, конечно. Но я уверен, ты не будешь возражать против щедрого подарка на Сатурналии, так ведь? Это было обычным способом предложить взятку. Я пожал плечами. – Кто бы мог обидеться на такое… Мне хотелось верить, что я сказал так только потому, что знал – я не выйду из этой комнаты живым, если не соглашусь на предложение трибуна. Люди и раньше тонули в банях. – Значит, договорились, – заявил Публий Клодий с таким видом, будто все было окончательно решено. – Хорошо. Начинай немедленно. Тебе нужно будет посетить Клодию. Она нынче вечером дает ужин. Ты приглашен. – Все это довольно неожиданно, – сказал я. – Я занятой человек, и времени у меня мало. Ты ведь недолго пробудешь в Риме, так, Деций? Тон бывшего патриция не подразумевал ни малейших возражений. – Только пока не улажу дело со смертью Целера. – Отлично, отлично. Я не имею в виду, что мы должны возобновить нашу вражду, когда с этим неприятным делом будет покончено, но, говоря откровенно, чем меньше друзей Милона и Цицерона останется в городе, пока я трибун, тем я буду счастливее. Клодий хлопнул меня по мокрому плечу. – Мы умудренные жизненным опытом люди, а? Мы знаем, как работает политика. То, что люди расходятся во мнениях по определенным вопросам, не означает, что они не могут в согласии трудиться над другими вопросами, будучи связаны взаимным интересом. Как и все профессиональные политики, этот человек мог в нужных случаях задействовать свое обаяние. – Само собой разумеется, – пробормотал я. – Именно. Мой собеседник плеснул воду себе на лицо и на волосы. – Например, мы с Катоном ненавидим друг друга. Но у меня для него на следующий год есть крайне важный пост, который я не доверил бы ни одному из своих друзей. – Позволь догадаться – это должность, которая удержит его вдали от Рима, – сказал я. Клодий ухмыльнулся. – Ведь нет причин, по которым я не могу одним-единственным законом совершить сразу два полезных деяния, верно? – А что это за пост? – с искренним интересом спросил я. Все, сделанное Публием Клодием на посту трибуна, скорее всего, могло так или иначе повлиять на меня или на мою семью. – Приближается наша аннексия Кипра. Я собираюсь дать Катону экстраординарную должность квестора пропретора [22], чтобы он надзирал за передачей острова и предоставил Сенату полный отчет. Его власть продлится до тех пор, пока он будет считать, что в его работе есть необходимость. – Хороший выбор, – нехотя признал я. – Остров стратегически важен и богат. Для большинства людей такая должность стала бы разрешением разграбить Кипр и посеять в местных жителях дурные чувства еще на одно поколение. Катон же совершенно неподкупен… Не то чтобы это делало его более привлекательным, но он даст честный отчет. – Именно так я и думаю. – Насколько я понимаю, ты не собираешься примиряться с Цицероном? Улыбка исчезла с лица сидящего рядом со мной мужчины, и стал виден истинный Клодий. – Кое-что находится за пределами моих возможностей, даже если того требует политическая целесообразность. Я собираюсь отправить его в изгнание и не делаю из этого секрета. – Ты понимаешь, что отнимешь у Рима одного из лучших политиков и юридических умов? Цицерон – один из самых одаренных людей нашего возраста. Публий Клодий фыркнул. Может, ему попала в нос вода. – Деций, как и большинство аристократов, ты живешь в прошлом. Между диктаторством Суллы и настоящим у нас было маленькое возрождение старой Республики, но оно не продлится долго. Важные фигуры нашего возраста – люди действия, люди вроде Цезаря и Помпея, а не юристы вроде Цицерона. – Давай не будем забывать про Красса, – сказал я, раздраженный его слишком уж точной оценкой времен. – Богатые люди тоже первостепенно важны. Мой недруг пожал плечами. – А когда бывало иначе? Даже цари – это прежде всего просто богатые люди, забудь про их родословную. Но богачи, у которых в придачу к богатству нет могущества, вскоре теряют свое богатство, отдавая его людям с многочисленными сторонниками и острыми мечами. Во времена проскрипций Суллы богачей приговаривали ежедневно, потому что можно было завладеть их состоянием. – У тебя, похоже, на все имеются ответы, – сказал я. Клодий кивнул. – Так и есть. Он встал, и его прислужники ринулись подавать ему полотенца. |