Онлайн книга «Ты слышишь нашу музыку?»
Он яростно размахнулся ногой и нанес удар в пустоту. — Он слишком часто бывает у нас. Мне не нравится, как он ведет себя с мамой, он какой-то странный, и потом… — Что? — Он собирается заставить меня заниматься тромбоном. Вчера после школы он говорил, что купит мне новый инструмент. Тристан намерен все украсть, его безумие не имеет границ. У меня снова зачесались кулаки — теперь он ведет атаку на детей. — А ты совсем не хочешь? — Хочу, но с тобой, а не с ним. Я хочу, чтобы ты вернулся домой, папа. Чтобы все опять было как раньше, когда ты работал с Люком. Его большие голубые глаза наполнились слезами. Я обнял его: — Я все исправлю, сынок, ты прости меня… Я отодвинул его от себя, но продолжал держать за плечи, не давая отвернуться. — Мама про тромбон знает? — Нет. — Если Тристан захочет повести тебя на урок, соглашайся. — Нет! Не надо! — Очень важно, чтобы пока ты делал все, что он велит. — На самом деле он плохой, да? Он не ждал от меня ответа. — Я помогу тебе, папа. — Главное, будь осторожен и приглядывай за братом и сестрой. Ну, давай беги, не опаздывай, до вечера. Я расцеловал детей, и они помчались ко входу, а я следил за ними, пока они не скрылись за дверью школы. Вечером сработал рефлекс, и я открыл дверь собственными ключами — старые привычки быстро возвращались. Однако, когда дети ворвались в гостиную, я не последовал за ними, а остался на пороге. — Мама! — Добрый вечер, зайки! На занятиях все было о'кей? — Да! Они принялись ей рассказывать о своем школьном дне, а я стоял у двери и наслаждался их звонким гомоном и звуками Вериного нежного голоса, когда она обращалась к детям и смеялась вместе с ними над историей, случившейся на перемене. Нет, я не могу отдать свою жизнь этому гаду! Он пачкает все, что попадается на его пути, он их уничтожит, подчинит своей воле. — А папа где? — спросила она детей. Этот простой вопрос заставил мое сердце забиться чаще. — Я здесь, — ответил я и сделал несколько шагов вперед. Она подбежала ко мне, сияя: — Им полезно встречаться с тобой. — Мне тоже. — У тебя был удачный день? — Напряженный, но довольно удачный. — Ты работаешь над новыми проектами? — Конечно, несколько уже на стадии стройплощадки, еще по нескольким ведется подготовка или переговоры о заключении контрактов. Я не прекращал работу. — Это правда? — А ты действительно сомневалась? Ее руки задрожали, она стала их нервно мять: — Прости меня. — Если кто-то должен извиняться, то только я, причем до конца жизни. Она пристально посмотрела на меня, ее глаза блестели. — Когда мы перестали говорить друг с другом, Янис? — Хотел бы я знать… Мы одновременно вздохнули. — Ладно. — Она сменила тему. — Детям пора в душ. — Пойду попрощаюсь с ними. Она отодвинулась, чтобы пропустить меня. Я удостоился поцелуев, даже от Жоакима. — До завтра, слушайтесь маму. Вера проводила меня до порога. Она была еще у нас дома, а я уже нет. Я умирал от желания поцеловать ее, она почти сделала шаг ко мне, но спохватилась. — Хорошего вечера, — пожелала она. — Будь осторожна. — Что мне может здесь угрожать? — пожала она плечами. Я провел рукой по лицу и растрепал волосы. — Я серьезно, Вера… Ты сочтешь меня психом, но… — Что это такое? — Она схватила мою руку и принялась пристально изучать. Ее пальцы осторожно пробежались по моим разбитым суставам: я поранил их накануне, колотя кулаками по стенам Тристанова кабинета и лестничной клетки. — Янис, ты подрался? Я любил, когда она говорила со мной словно с нашкодившим ребенком. Мои губы сами собой расплылись в улыбке: — Со стенами. Я видел только ее руку на моей, и она ее гладила. Мы не прикасались друг к другу так давно. Это мимолетное прикосновение доказывало, что между нами по-прежнему что-то есть, как бы нас ни старались разлучить. — Со стенами чего? Или с чьими, точнее? Что я мог ей ответить? — Догадываюсь, — предположила она. — Это моя вина. Не нужно было вчера говорить, что Тристан заботится о нас лучше, чем ты. Тем более что это неправда. Я была страшно сердита, мне захотелось сделать тебе больно, прости. Не ссорься с ним из-за меня. К несчастью, мы зависим от его щедрости. — Нет, ты ни в чем не виновата. Ты чудо, Вера. Я не выдержал, это было сильнее меня, я обнял ее, она прижалась к моей груди, я зарылся лицом в ее волосы. — Мама! Она вздохнула и отодвинулась. Без нее мне опять стало пусто, и страх накатил с новой силой. — Надо идти. — Очень прошу тебя, будь осторожна. И пожалуйста, не доверяй Тристану. — Пусть это тебя не беспокоит, я большая девочка и сумею постоять за себя, тем более что я не понимаю, чем он может быть опасен. — Но… — Не строй из себя ревнивца… — Она отступила на шаг и стала закрывать дверь. — Я тоже рада, что мы встретились. И ты, кажется, возвращаешься. До завтра. Она заперлась на все замки. Мне должно было стать легче, когда я узнал, что Вера не вычеркивает меня из своей жизни. Она вроде бы готова приоткрыть для меня дверь, и не важно, что это произойдет не сразу, ведь все равно рано или поздно мы снова будем вместе. Однако мы угодили в безвыходную ситуацию. Кто поручится, что она не сдастся, если Тристан попытается очаровать ее? Угроза становилась все более осязаемой. Я осознал это в полной мере, когда мой телефон зазвонил, стоило мне выйти на улицу. Он. — Мне чуть было не пришлось ждать [5]. Ты слишком долго пробыл там. Я в ужасе оглядывался по сторонам: — Ты где? — Это ничего не меняющая подробность, и тебе ни к чему ее знать. Главное, ты должен послушно, как пай-мальчик, пойти к себе в берлогу, сидеть там и не высовываться. И не вздумай вернуться под тем предлогом, что забыл принести хлеб. Я буду следить за тобой, хочу удостовериться, что по дороге у тебя не изменятся планы. |