Онлайн книга «Жар предательства»
– Подтверждение у вас с собой? На лице Пола появилось глуповатое выражение. – Забыл распечатать, – шепнул он мне. – Войди в почту и найди, – сказала я. – По-моему, я его удалил. Я с трудом сдержалась, чтобы не воскликнуть: «Опять!» Пол регулярно вычищал свой электронный почтовый ящик от старых сообщений и зачастую удалял важные письма. – Но у вас ведь есть номера? – спросила я портье. – И да, и нет. Старик снял трубку древнего стационарного телефонного аппарата – такие показывают в фильмах, где действие разворачивается в период немецкой оккупации, – и принялся что-то говорить по-арабски громким, раздраженным голосом. Я уже начала замечать особенности арабской речи, зачастую громогласной, пафосной, отчего создавалось впечатление, что говоривший – человек агрессивный, чванливый, настроенный враждебно. Я сразу подумала, что нужно бы, пока я здесь, воскресить свой вполне сносный, разве что позабытый французский, о чем я себе регулярно напоминала с тех пор, как уехала из Монреаля. Портье положил трубку и обратился к нам: – Мой коллега… он сейчас связывается с хозяином. Нам пришлось еще десять минут ждать прибытия владельца отеля. Его звали месье Пикар. Француз лет пятидесяти пяти, невысокий, в хорошей физической форме, в белой накрахмаленной сорочке и брюках песочного цвета, чопорный, церемонный. По его лицу я догадалась, что он, наверно, всю жизнь старался скрывать свою робость и избегать эмоций. – Возникли проблемы? – спросил он, почти что надменным тоном. – Мы забронировали номер, но у вас почему-то это нигде не отмечено, – объяснил Пол. – У вас есть подтверждение? – спросил месье Пикар. Пол покачал головой. – Вот и у нас нет. Значит, вы не бронировали. – В том-то и дело, что бронировали… – начал Пол. – Видимо, нет. – Но у вас ведь есть свободные номера, да? – осведомилась я. – Разве Ахмед не проинформировал вас, что у нас всего один свободный номер? – И сколько он стоит? – Это номер с балконом и видом на море. Сколько вы намерены пробыть здесь? – Месяц, – ответил Пол. – Именно на такой срок мы и бронировали. Месье Пикар поджал губы и повернулся к Ахмеду. По-французски он велел ему свериться с журналом. Цокая языком, Ахмед большим пальцем перелистывал страницы, уточняя, могут ли они разместить нас в своем отеле на указанный срок. Меня грызли сомнения: а бронировал ли Пол гостиницу или с его стороны это очередное «маленькое упущение» (как он выражался), коими он вечно «украшал» нашу жизнь? Теперь я злилась и на себя: почему я не проверила перед отъездом, есть ли у нас бронь? И ругала себя за то, что не доверяю мужу. Ведь, если учесть, что хозяин отеля – скользкий тип, а портье – сонная тетеря, где гарантия, что они не потеряли бронь или не разводят нас, чтобы содрать побольше? Следующий диалог показал, что последний вариант наиболее правдоподобен. Ахмед, повернувшись к хозяину, кивнул и сказал что-то, на слух обнадеживающее. И месье Пикар обратился к нам: – У меня хорошие новости. Во-первых, мы можем предоставить вам номер на требуемый срок. Во-вторых, это лучший номер в нашем отеле – полулюкс с балконом, выходящим на Атлантику. Стоимость – семьсот дирхамов за ночь. Пол сник. У меня в голове мгновенно зажужжал калькулятор: 700 дирхамов – это 80 долларов, в два раза больше той суммы, на которую сторговался Пол. – Но номер, который я забронировал, стоит триста пятьдесят, – указал Пол. – Но ведь подтверждения у вас нет, так? – уточнил месье Пикар. – А поскольку ваша бронь у нас нигде не зафиксирована, но мы пытаемся вас разместить… – Я забронировал номер на месяц по триста пятьдесят дирхамов за ночь, – подчеркнул Пол сердитым, возбужденным тоном. – Monsieur, если доказательств нет, это все только слова. А слова… – Да вы философ, черт возьми! – вспылил Пол. Я положила ладонь на левую руку мужа, пытаясь его успокоить. – Он не хотел вас оскорбить, – сказала я месье Пикару. – Мы оба ужасно устали и… – Нечего перед ним оправдываться! Он же нас разводит. Месье Пикар улыбнулся одними губами: – Вы ведете себя так, будто сделаете мне одолжение, если поселитесь здесь. Вас никто не держит. Ищите другую гостиницу, где так же чисто и комфортно и можно снять на месяц столь же просторный номер. Выход там. Bonne chance [29]. Он повернулся и пошел наверх. – Покажите нам номер, пожалуйста, – крикнула я ему вдогонку. – Как вам будет угодно. Я тоже стала подниматься по лестнице, следуя за месье Пикаром. Пол, хмурый, кипя от злости, медлил у стойки. – Идешь? – спросила я. – Похоже, теперь ты у нас босс. – Ладно. Я продолжала путь наверх. Когда мы дошли до первой лестничной площадки, месье Пикар повернулся ко мне и сказал: – Ваш муж не похож на счастливого человека. – А вам что за дело? – огрызнулась я. Он вздрогнул от моего резкого тона: – Я не хотел вас обидеть. – Хотели. Коридоры верхних этажей были узкие, но вполне прилично покрашенные; дверные проемы по периметру облицованы синими изразцами. Мы поднялись на несколько лестничных пролетов, на которых с трудом мог бы развернуться человек средней упитанности. – Восхитительно спокойное, уединенное место, – сказал Пикар, когда мы подошли к деревянной двери с резным решетчатым орнаментом. Он открыл номер. – Après vous, madame [30]. Я вошла. Пикар включил лампу на пристенном столике. «Боже, до чего крохотный», – подумалось мне в первую секунду. Мы находились в узкой комнатке с резными деревянными столиками, диваном, обитым тяжелой красной парчой, и небольшим креслом. В лучиках света, сочившегося сквозь щели в ставнях, роились пылинки. Почувствовав, что я разочарована, Пикар сказал: – Это еще не все. Он распахнул еще одну дверь, и мы оказались в комнате с высоким сводчатым потолком, который благодаря деревянным балкам казался выше. Ее главной достопримечательностью являлась большая двуспальная кровать с огромными круглыми подушками в чехлах из потертого красного бархата, приставленными к резному деревянному изголовью. Здесь все было из темного массивного дерева и темно-бордовых тканей: покрывало, большой стол с резным стулом из одного гарнитура, большой комод, тронное кресло в комплекте со скамеечкой для ног. Каменные стены. Ванная вполне удовлетворительная, чистая, с душевой кабинкой, расписанной замысловатым орнаментом. Я повернула краны: напор тоже был сносный. Возвратившись в спальню, я обалдела. Пикар распахнул все ставни, впустив свет. Теперь прежде сумрачную комнату заливало искрящееся солнце. Я вышла на балкон, на воздух, все еще жгуче жаркий, раскаленный. |