Онлайн книга «Столп огненный»
– Никто из твоих доносчиков об этом не сообщил! – Им платят за слежку за протестантами, а не за королевской семьей! – прошипел в ответ Пьер. Екатерина между тем подняла повыше бумаги, которые держала в руке. – Однако королю Франциску все же достало сил, чтобы подписать смертный приговор Луи де Бурбону, принцу Конде. Несколько придворных отшатнулись. Да, Луи обвиняли в измене, но до этого мгновения король мешкал с вынесением решения о казни. Убийство принца крови было деянием, от которого придет в ужас вся просвещенная Европа. Смерти принца Конде настойчиво требовали лишь братья де Гиз. И походило на то, что они, как обычно, сумели добиться своего. Екатерина, похоже, согласна с тем, чтобы де Гизы фактически повелевали страной. Королева-мать помахала листком бумаги, а Элисон вдруг подумалось, вправду ли король подписал смертный приговор. Бумаги у Екатерины в руках, подписи не разглядеть… Заговорил Антуан де Бурбон: – Ваше величество, молю вас, не казните моего брата. Клянусь, он невиновен! – Виновны вы оба! – отрезала Екатерина. Элисон никогда раньше не слышала от нее такого тона. – Но король долго не мог решить, оба ли заслуживаете смерти. Антуан, храбрый на поле боя и робкий во всех прочих делах, съежился, как от удара. – Пощадите, ваше величество! Клянусь, мы верны королю! Мы оба! Элисон посмотрела на братьев де Гиз. Те едва скрывали довольные ухмылки: ведь их злейшего врага словесно распинали у них на глазах. – Если король Франциск умрет, – произнесла Екатерина, – и королем станет мой второй сын, десятилетний Шарль, вправе ли вы, Антуан, быть регентом при нем, коли участвовали в заговоре против его предшественника? Доказательств того, что Антуан и Луи де Бурбоны действительно злоумышляли против Франциска, ни у кого не было, но Антуан не стал спорить. – Я не желаю быть регентом! – вскричал он. – Я отказываюсь от этой чести! Только пощадите моего брата, молю, и меня тоже! – Вы отказываетесь от регентства? – Да, ваше величество да! Как вам будет угодно! Элисон заподозрила, что Екатерина с самого начала хотела заставить Антуана произнести эти слова. Ее подозрения подтвердили последующие действия королевы-матери. Екатерина вновь помахала бумагами. – В таком случае я требую от вас прилюдно подписать вот этот документ. В нем сказано, что вы передаете право регентства… другому человеку. Королева-мать многозначительно поглядела на герцога Франсуа де Гиза, но имени не назвала. – Подпишу! Конечно, подпишу! – воскликнул Антуан. Элисон увидела широкую улыбку на лице кардинала Шарля. К этому, именно к этому стремились братья де Гиз. Теперь они обретут безраздельное влияние на нового короля и продолжат свою политику истребления протестантов. Однако Пьер нахмурился. – Почему она действует самостоятельно? – шепнул он Элисон. – Почему не привлекла де Гизов, не попросила о помощи? – Может, это месть? – предположила Элисон. – Может, она мстит за то, как они обходились с нею после смерти короля Генриха? Екатерина протянула бумагу писцам, а Антуан де Бурбон шагнул вперед и внимательно изучил короткий документ. На одной фразе его брови удивленно приподнялись, и он было повернулся к Екатерине… – Просто подпишите! – велела та своим новым тоном. Писец окунул перо в чернила и вручил принцу. Антуан подписал. Екатерина поднялась с трона, продолжая сжимать в руке смертный приговор Луи де Бурбону. Она неторопливо подошла к очагу и кинула бумагу в угли. Приговор вспыхнул и мгновенно сгорел дотла. Теперь уже никто и никогда не узнает, была ли там подпись Франциска, подумалось Элисон. Екатерина вновь уселась на трон. По всей видимости, представление еще не закончилось. – С восшествием на престол короля Карла Девятого во Франции начнется всеобщее примирение. Примирение? Что она имеет в виду? Элисон казалось, что в нынешних обстоятельствах все буквально вопит о безоговорочном торжестве де Гизов. – Антуан де Бурбон! – объявила Екатерина. – В признание вашей готовности к сотрудничеству вы назначаетесь главнокомандующим французской армией. Вот и награда, подумала Элисон, утешительный приз. Возможно, это удержит Антуана от неповиновения и мятежа. Девушка посмотрела на братьев де Гиз. Их, разумеется, новое назначение Антуана нисколько не обрадовало, но все-таки оно выглядело сущей малостью в сравнении с регентством. – Будьте добры, принц, зачтите вслух документ, который вы только что подписали, – попросила Екатерина. Антуан снова взял в руки лист бумаги и повернулся к придворным. На его губах играла довольная усмешка. Быть может, он давно мечтал стать главнокомандующим? – Сим я, Антуан де Бурбон, король Наварры… Екатерина перебила: – Переходите сразу к делу. – Я отказываюсь от всяких притязаний на регентство и передаю все свои полномочия в этом отношении ее королевскому величеству королеве-матери Екатерине. Элисон пораженно вскрикнула. Меченый вскочил. – Что? – рявкнул он. – Ей, не мне?! – Не вам, – ровным голосом подтвердил Антуан. Меченый сделал шаг к нему, будто собираясь отвесить тумака. Антуан передал документ Екатерине, и герцог повернулся к королеве-матери. Ее телохранители, явно ожидавшие чего-то подобного, придвинулись к Екатерине. Герцог замер, весь кипя от ярости, шрамы на его лице налились лиловым. – Это неслыханно! – Замолчите! – прикрикнула на него Екатерина. – Я вам не разрешала говорить! Элисон не верила собственным глазам и ушам. Екатерина ухитрилась обвести вокруг пальца всех вельмож и в одночасье сделалась истинной правительницей Франции. Новой силой в стране суждено быть не де Гизам и не Бурбонам с Монморанси; нет, этой силой станет Екатерина де Медичи. Она ловко проскользнула между двумя враждующими станами – и одурачила всех. И ведь подготовила переворот в полной тайне! Этой женщине не откажешь ни в уме, ни в решительности, ни в мужестве. Элисон злилась и горевала, но не могла не восхищаться хитроумием и изворотливостью Екатерины. Выяснилось, что и это еще не все. – Теперь, в ознаменование сегодняшнего перемирия, велю герцогу де Гизу обняться с королем Наварры. Для Меченого это было откровенное унижение. Герцог и Антуан смерили друг друга ненавидящими взглядами. – Я жду! – напомнила Екатерина. – Ну же, смелее! Антуан подчинился первым, сделал шаг по разноцветным плиткам пола в направлении Меченого. Оба они были почти ровесниками, но на этом всякое сходство заканчивалось. Антуан, как правило, держался отстраненно, однако сейчас на его губах, под вислыми усами, играла злорадная ухмылка; загорелый и худощавый герцог Франсуа, напротив, всем своим видом источал разочарование и злобу. Антуан глупцом не был. Он остановился в ярде от герцога, широко распростер руки и проговорил: |