Онлайн книга «Полночный прилив»
– А до Селуш далеко? – Мы не будем спешить. Спасибо, дорогой Бугг, за восхитительный напиток. Приберись тут, ладно? – Если время найду. Шурк помедлила. – Мне слезть по стене и следовать за тобой тайком? Тегол нахмурился. – Только если невмоготу. Просто накинь капюшон – и останешься неузнанной. – Хорошо. Встретимся на улице, чтобы не видели, как я выхожу из дома, куда не входила. – За мной до сих пор шпионят? – Может быть, нет, но лучше проявить осторожность. – Хорошо. Тогда до скорого. Тегол спустился по лестнице и вышел в дверь, однако повернул не налево, как обычно, а направо – туда, где теперь был навален строительный мусор. Выходящая сюда стена была закрыта кирпичной кладкой и дверьми без задвижек. Шурк Элаль появилась из тени в надвинутом на лицо капюшоне. – Расскажи мне еще об этой Селуш. Они двинулись друг за другом по узкой тропинке в сторону улицы. – Бывшая сотрудница Бугга. Бальзамировщики и все, кто работает с покойниками, – это своего рода большая семья. Постоянно обмениваются методами и частями тела. Я слышал, это целое искусство. Историю тела можно прочитать по множеству мелких деталей, как свиток. – Что толку читать список изъянов, если субъект уже мертв? – Болезненное любопытство. Или любопытная болезнь. – Пытаешься шутить? – Ни в коем случае, Шурк Элаль. Я твердо запомнил твое предупреждение. – Тегол Беддикт, ты очень опасен для меня. И все же я подсела, как будто ты – умственный белый нектар. Мне нравится, что я с трудом удерживаюсь от веселья. – Если у Селуш получится то, что она задумала, опасность, связанная со смехом, исчезнет; сможешь фыркать без опаски. – Даже когда я была живая, я никогда не фыркала. И не собираюсь, раз уж я мертвая. Но то, что ты предлагаешь, грозит… разочарованием. Пропадет напряжение, умрут искры. Боюсь, я впаду в депрессию. – Таков риск исполнения мечты, – сказал, кивнув, Тегол, когда они добрались до грязного Сточного канала и пошли вдоль него. – Сочувствую, Шурк Элаль. – Расскажи, что ты знаешь о старой башне на запретной земле за дворцом. – Немного, только что твоя немертвая подруга живет поблизости. Девочка. – Да, я назвала ее Кубышка. – Перейдем здесь. – Тегол показал на пешеходный мостик. – Она что-то значит для тебя? – Трудно сказать. Наверное. Может статься, что она значит что-то для всех нас, Тегол Беддикт. – Ага. И могу я тут чем-то помочь? – Неожиданное предложение. – Я стараюсь постоянно удивлять, Шурк Элаль. – Я пытаюсь выяснить ее… историю. Она кажется мне важной. Старая башня каким-то образом зачарована, и эти чары связаны с Кубышкой. Башня испытывает постоянную нужду. – В чем? – В человеческой плоти. – Ох. – Во всяком случае, именно поэтому Герун Эберикт теряет шпионов, которых посылает к тебе. Тегол остановился. – То есть? – Кубышка их убивает. Черная каменная стена поднималась к свету. По ее рифленой поверхности с неутихающей яростью текли потоки; и вся поросль, цеплявшаяся за стену, чтобы пить воду из взбаламученных потоков, была крепкой, грубой и упрямой. От основания стены тянулись каменные плоскости, по которым ползли, сжатые чудовищным давлением, громадные кучи камня, щебня, какого-то мусора, будто странствующие левиафаны. Брис стоял на равнине, зная, что видит то, чего не видел ни один смертный. Обычные глаза здесь узрели бы лишь тьму. Живая плоть с далекой поверхности здесь была бы мгновенно расплющена. А Брис спокойно стоял, ощущая себя совершенно естественно. Одежда, доспехи, меч на поясе. Смутно чувствовалось движение ледяной воды в стремительных потоках, но вода не давила на него, не сбивала с ног. И холод не сковывал конечности. Он вдохнул – прохлада и сырость; Брис понял, что вдыхает воздух подземного Седанса. В этом месте обитает бог. Место действительно подходящее. Примитивное, полное дикой жестокости и невообразимых сталкивающихся стихий. Еще одна масса фрагментов проползла мимо, и Брис разглядел – среди бледных тощих ветвей и каких-то связок веревки – плоские куски металла, открывающие длинные белые усики. Во имя Странника, металл – это доспехи, а усики… Обломки ушли прочь, и за ними Брис что-то заметил. Неподвижные нелепые сооружения поднимались над равниной. Он двинулся к ним. Дольмены. Казалось невероятным, что равнина перед ним когда-то знала свежий воздух, солнечный свет и сухие ветра. Потом он разглядел, что сооружения – из того же камня, что и сама равнина, что они составляют с ней единое целое. Подойдя ближе, Брис разглядел на резной поверхности непрерывную вязь переплетенных символов. Всего шесть дольменов стояли в ряд. Брис остановился у ближайшего. Символы укрывали черный камень серебряной сеткой, а на неровной поверхности под символами можно было разглядеть смутный силуэт. Множество конечностей, маленькая голова, скошенная и приплюснутая, массивная надбровная дуга над единственной глазницей. Большой рот усеян продолговатыми усиками, с длинным тонким клыком на конце каждого, которые сплетались в колючий ряд. Шесть многосуставчатых рук, две – а может, четыре – ноги, смутно угадываемые в волнистом камне. Символы закрывали фигуру, и Брис заподозрил, что это своего рода тюрьма, решетка, которая не дает существу вырваться. Он обошел дольмен и на каждой стороне обнаружил новые фигуры, все разные – кошмарные, демонические звери. На следующем камне тоже нашлись фигуры… Четвертый дольмен оказался другим. На одной стороне символы были разомкнуты, серебро утекло, а там, где должна была быть фигура, осталась ниша от громадного существа со щупальцами вместо конечностей. Пустая ниша выглядела зловеще. Здесь был кто-то заперт, и Брис полагал, что не бог. Маэль, где ты? Это твои слуги? Или трофеи? Он уставился на нишу. Опустошение. Маэль ушел, оставив этот мир темным потокам и стадам мусора. – Еще за одним явился? Брис повернулся. В десяти шагах стояла мощная фигура в доспехах. Черное, покрытое патиной железо сковано заклепками, позеленевшими от времени. Высокий шлем с широкими нащечниками, опускавшимися до края челюсти, и забралом от переносицы до подбородка. Узкие глазные щели закрывала плетеная сетка, свисающая до плеч и нагрудника. Суставы на руках и ногах покрылись наростами, и усики ярких растений торчали из щелей вымокших в потоке доспехов. Бронированные рукавицы из блестящего серебра сжимали двуручный меч с лезвием шириной в ладонь Бриса. Затупленное острие меча упиралось в землю. И было видно, что с закованных в металл рук течет кровь. |