Онлайн книга «Полночный прилив»
– В дом Тегола Беддикта. – Погоди, – возразил Тегол. – Я не смогу обеспечить… – Я их быстро потрачу, – заверила Шурк. – Ладно, хотя меня это не радует. Подозрения начнут расти, как… – Прекратите пялиться на перила, хозяин. – Странников сон!.. Идем отсюда. Гроза прошла. Вода текла по улицам, но люди уже снова выходили из домов. Начинало темнеть. Шурк Элаль остановилась на нижней ступеньке лестницы «Храма». – Я приду к тебе на крышу, Тегол Беддикт. В полночь. – А как же Ублала Панг? – Я передумала. – Ублала Панг выжил на Утопалках. Он прошел по дну канала. У вас много общего, если подумать. – И он солидно оснащен, – добавил Бугг. Тегол скривился. – Приведи его на крышу ночью, – сказала Шурк. – Вы сговорились сделать меня несчастным, да? Уходите с глаз моих, оба. Я прогуляюсь. Бугг, когда вернешься домой, приберись. Шанд наверняка скоро явится буянить. Скажи ей, меня не будет до завтра. Очень важное дело… – Какое важное дело? – Не знаю. Придумаю что-нибудь. Как продвигается работа по фундаменту? – Копаемся. – Так разберись. – Вы не поняли, хозяин. Все идет по расписанию. – Все я понял, я просто злюсь. И пойду искать более разумных собеседников. – Он повернулся сказать последнее слово Шурк, но той уже не было. – Проклятая воровка. Ступай, Бугг. Погоди, что на ужин? – Листья банана. – После рыбы? – Разумеется, нет, хозяин. – А после чего? – Что в них было завернуто, определить невозможно. И, пожалуй, это к лучшему. – Боги, как мы выживаем? – Хороший вопрос, хозяин. Действительно непостижимо. Тегол какое-то время смотрел на слугу, потом жестом отпустил его. Бугг повернул направо, так что Тегол пошел налево. Потеплевший воздух все же был свежим после дождя. Мокрые собаки рылись в мусоре, скопившемся в лужах. Коты гонялись за тараканами, выползшими из стоков. Нищий нашел кусочек мыла и стоял голый под потоком воды из треснувшего водосточного желоба, намыливаясь и напевая жалобную песенку, популярную сто лет назад. Жители воспользовались неожиданным ливнем и освобождали ночные горшки из окон, чтобы не тащиться несколько десятков шагов до ближайшей общественной свалки. Отходы жизнедеятельности плавали в лужах, а потоки несли по канавам облепленные мухами островки, которые слипались в жужжащие плоты, сочащиеся желто-коричневой жижей. Прекрасный вечер в городе Летерасе, решил Тегол и осторожно принюхался, прежде чем глубоко вдохнуть и с удовольствием выдохнуть. Он добрался по улице до канала Квилласа и пошел в сторону реки. Справа торчал лес мачт рыболовных лодок, пришвартованных на время бури. Брезент снимали, экипажи торопливо работали черпаками – чтобы успеть выбраться на открытую воду, пока не угас дневной свет. На пристани полдюжины городских гвардейцев пытались выловить в мутной воде труп, а толпа зевак подавала советы солдатам с баграми. В небе кружили чайки. Тегол миновал старый дворец и, свернув в переулок, прошел запутанным путем до башен. Одна башня явно отличалась строением от других – она была не круглой, а квадратной. Странные треугольные окна заросли дикой лозой. Почерневшая деревянная дверь пряталась в тени. Тегол не мог понять, как такая дверь могла сохраниться – обычное дерево рассыпалось бы в прах столетия назад. Во дворе никого не было видно. – Кубышка! Детка, ты здесь? Неопрятная фигурка появилась из-за дерева. Тегол с уважением произнес: – Классный фокус, девочка. Она подошла к нему. – Тут ходит художник – рисовать башню. Он и меня хочет нарисовать, но я прячусь за деревьями. А он сердится. Ты – тот человек, который спит на крыше своего дома. Очень многие пытаются за тобой шпионить. – Да, я знаю. Шурк говорила, что ты, э-э… занимаешься ими. – Она сказала, что ты сможешь выяснить, кто я. Тегол смотрел на девочку. – Ты часто в последнее время видишь Шурк? – Только раз. Ее всю починили. Я еле узнала. – Мы и тебе можем такое устроить, если захочешь. Неряшливое, испачканное землей личико сердито сморщилось. – Зачем? – Зачем? Чтобы ты была не так заметна. Разве не приятно тебе было бы выглядеть как Шурк сейчас? – Приятно? – Ну хотя бы подумаешь об этом? – Ладно. Ты вроде бы добрый. И вроде бы мне нравишься. Мне многие не нравятся, но ты нравишься. Можно, я буду звать тебя папой? Шурк – моя мама. Не по-настоящему, но я так ее зову. А еще я хочу братьев и сестер. – Девочка помолчала и спросила: – Ты поможешь мне? – Постараюсь, Кубышка. Шурк сказала, что башня разговаривает с тобой. – Не словами. Мыслями. Чувствами. Она боится. В земле есть кто-то, кто хочет помочь. Когда он выберется, он нам поможет. Он мой дядя. А плохие меня пугают. – Плохие? Кто? Они тоже в земле? Девочка кивнула. – Они могут выбраться из земли раньше, чем твой дядя? – Если смогут, они нас всех уничтожат. Меня, дядю и башню. Они так сказали. И тогда освободятся остальные. – А остальные тоже плохие? Девочка пожала плечами. – Они почти не говорят. Только одна. Она сказала, что сделает меня императрицей. Я хочу быть императрицей. – Ну, я бы ей не слишком доверял. Такие обещания слишком подозрительны. – Шурк тоже так говорит. Но у нее такой милый голос. Она хочет дать мне много угощений и подарков. – Будь осторожна, девочка. – Тебе снятся драконы, папа? – Драконы? Кубышка повернулась. – Темнеет, – бросила она через плечо. – Мне нужно убить кого-нибудь… может, этого художника… Турудал Бризад, консорт королевы Джаналл, стоял, опираясь на стену, пока Брис Беддикт отрабатывал с учениками последние упражнения на контратаку. Зрители часто посещали тренировки гвардейцев короля, хотя присутствию Турудала Брис немного удивился – обычно приходили люди, которых интересовало обращение с оружием. Консорт был известен своей ленью – привилегией, которая в дни дедушки Бриса была совершенно неприемлемой для молодых здоровых летерийцев. В семнадцать юноша в обязательном порядке отправлялся на четырехлетнюю военную службу. В те дни внешних угроз было предостаточно. Синецветье на севере, вольные города-государства на архипелаге в Драконийском море и различные племена на восточных равнинах давили на Летер, натравливаемые на пограничные заставы очередным захватническим режимом далекого Коланса. |