Онлайн книга «Хроника смертельной весны»
— Что вы имеете в виду? — нахмурился майор. Женщина насупилась и упрямо отвернулась, но Глинский не спускал с нее настороженного взгляда: — Августа Яковлевна, — с недвусмысленной угрозой произнес он. — Вы же не хотите, чтобы я привлек вас к уголовной ответственности за сокрытие фактов? Из глаз горничной брызнули слезы: — Меня? Но я ничего не знаю! — Знаете, знаете! Только говорить не хотите. — Я знаю только, что жена Вадима Ивановича готовилась совершить убийство! — выпалила она и майор даже подскочил: — Что? — Убийство, — уже тише повторила горничная. — С чего вы взяли? — Я слышала, как она говорила по телефону. — С кем? — Понятия не имею. Но из сказанного было понятно, что эта финтифлюшка затеяла! — Августа уже не скрывала неприязни к хозяйке. — Что конкретно вы слышали? — продолжал настаивать майор. — Не могу вспомнить… Что-то про пистолет, который ей обещали и патроны… Да, она говорила, что больше ждать не может. — Когда именно вы слышали разговор? В какой день, во сколько? — Точно не скажу. Примерно за неделю до того, как ее убили. — Она по сотовому разговаривала? — По-моему, да. …Виктор отпустил Августу. На всякий случай, оформил за ней наружку и отправился на Арбат. Как он ожидал, в концертном зале оказались камеры, и он смог легко определить, где сидела Августа и ее подозрительный кавалер — партер, ряд восьмой, места 16 и 17. Быстро определили, кто и когда приобрел эти билеты — через Интернет, с помощью платежной карты. Покупателем оказался Роман Горский, сорока двух лет, вдовец, проживающий в двухкомнатной квартире в спальном районе Жулебино и работающий агентом по недвижимости в одном из крупных московских агентств. Не теряя времени, Виктор выехал с опергруппой на захват. …Дверь им открыл тот самый человек, которого запечатлели камеры с периметра коттеджа, и из концертного зала. Он, казалось, ничуть не удивился, увидав на пороге своей квартиры отряд служивых людей. С автоматами наперевес. — Здравствуйте, Роман Геннадиевич, — с улыбкой поприветствовал его Виктор. — Я — майор Глинский из отдела убийств. — Следователь по особо важным делам Сергеев, Следственный комитет, — раздалось из-за могучих фигур в бронежилетах. — Разрешите войти? — Да, разумеется, — Горский сделал шаг в сторону, и группа ввалилась в квартиру. — Я вас ждал. — Да неужели? — искренне изумился майор. — Что ж, надеюсь, мы не заставили вас ждать долго. — Проходите, — хозяин провел их в комнату. — Только ноги вытирайте. Почему бы и не вытереть? Виктор несколько раз шаркнул подошвами ботинок по коврику в прихожей и последовал за Горским. Группа захвата ручейком потянулась за ним. Они оказались в небольшой гостиной — два кресла, диван, журнальный стол и — шкафчик для икон в углу подле окна. Киот был высокий, резной, с подернутыми пылью стеклами. — Итак, Горский Роман Геннадиевич? — для проформы повторил Глинский. Мужчина покорно кивнул. — Вы задержаны по подозрению в ограблении и убийстве Марии Павловны Грушиной, — объявил Сергеев. — Вы имеете право на адвоката и имеете право хранить молчание. — Я знаю, — уронил Горский. — Адвокат — это хорошо. — Хорошо? — удивился майор. — Так вам нужен адвокат или нет? — Конечно, — Горский опустился в кресло. — Вы будете обыскивать квартиру? Непременно, — следователь протянул ему постановление. Ознакомьтесь. Тот равнодушно скользнул глазами по бумаге: — Ознакомился. — Пригласите понятых, — приказал майор. Тем временем, озадаченный поведением подозреваемого, следователь поинтересовался: — Так вы признаетесь, что ограбили и убили Грушину? — Признаю. Зачем же отрицать очевидное? Драгоценности и деньги в комоде, можете забрать. Следователь выдвинул верхний ящик старенького комода. На дне, под аккуратно сложенным бельем и носками оказался желтый пакет из супермаркета, а в нем — завернутые в платок украшения Марии Грушиной и пачка денег — ровно сто двадцать тысяч. — Не понимаю, — покачал головой Сергеев. — Что за нужда была ее убивать? — Как — что за нужда? — улыбнулся Роман. — Из-за денег. Вернее, я хотел ограбить дом, но тут появилась эта губастая блондинка. — Позвольте, — вмешался майор, — что за нужда была раскурочивать стену? — Там недавно нашли замурованные тела, — спокойно пояснил Горский. — Я решил — может, удастся обставить все так, словно убийца тех людей вернулся на место преступления? — Что за глупость? — поразился следователь. — Глупость, да, — вздохнул покорно Горский. — Теперь я понимаю. — То есть, решение об инсценировке вы приняли на месте? — Нет, нет, что вы! — Горский замахал руками. — Я все продумал заранее — и даже ломик принес с собой. — И куда вы его дели, этот ломик? — Выкинул! На ближайшей помойке. — «Если это правда, — подумал Виктор, — мусор давно вывезла машина, и ломик обрел вечный покой на городской свалке». — Взгляни-ка, майор, — обратился к нему Сергеев. Он с любопытством разглядывал содержание киота. Виктор подошел. Вопреки ожиданиям, в шкафчике не было ни одной иконы — а лишь фотографии: некоторые старые, пожелтевшие и выцветшие от времени, другие более поздние, цветные, с глянцевым блеском. Но на всех карточках была женщина — одна и та же, где помоложе, где постарше, на некоторых фото — с маленьким мальчиком, с подростком, с молодым мужчиной. — Ваша мать? — спросил Виктор. — Да. Моя дорогая, незабвенная мамочка. — А ваш отец? — У меня не было отца. Только мама. — Изъять? — шепотом спросил Виктор следователя и тот рассеянно кивнул… Вечером опера пили чай и кое-что покрепче в кабинете Сергеева. Тот был, несмотря на раскрытие убийства Грушиной, погружен в глубокую задумчивость. — Что не так? — после второй рюмки поинтересовался Глинский. Он понимал — Сергеева что-то мучает, он сам не чувствовал удовлетворения и гордости, как бывало после удачной операции, но ему было любопытно, в одном ли направлении они мыслят. — Что-то как-то все просто, — пробормотал следователь. — А ты, майор? Что думаешь? — Согласен. Но может, у нас просто паранойя? Не всегда просто — плохо. В конце концов — невозможно отрицать тот факт, что именно Горский убил Грушину. На его одежде — ее ДНК. Под ее ногтями — его эпителий. — Он даже не потрудился симку неавторизованную купить, — доложил Зимин. — Звонил своей пассии с собственного номера. И откуда он знает про Рыкова-старшего? Мы проверили — никаких связей и знакомых. Сам твердит, что назвался случайным именем. |