Онлайн книга «Первая мировая. Во главе "Дикой дивизии". Записки великого князя Михаила Романова»
Священник, все еще держа горбушку лимона, ждал ответа на интересовавший его вопрос. Он случайно во время войны попал в высокие сферы и хотел узнать то, чего в обычных условиях никогда не узнал бы. Михаил поднял глаза и как бы осветил всех мягким взглядом. – В обществе императора Вильгельма я однажды провел около трех часов. Это было лето, кажется, в 1909 году. Я тогда путешествовал по Германии. – Какое же впечатление он оставил о себе у Вашего Высочества? – спросил священник, весь обратившись в слух. Михаил не сразу ответил. Ему не хотелось говорить дурно даже о том, кто сейчас воевал против России и был всегда врагом маленькой Дании, а следовательно, и царицы-матери, как датчанки. – Мое впечатление?.. Как вам сказать, батюшка, за эти три часа – это было на германском броненосце в Киле, – император Вильгельм успел несколько раз переодеться. Я его видел в штатском, видел в мундире немецкого адмирала и, наконец, в русской форме. Он ведь был шефом Выборгского пехотного армейского полка. – Фигляр, – тихо уронил мрачный Врангель. – Позор, – поддержал его ротмистр Абаканович с моложавым, почти юношеским лицом. – Хм… да… Очень даже легкомысленно для такой высокой особы, – молвил священник. Вошел Юзефович. – А вот и Яков Давыдович! – сейчас только вспомнил великий князь, что прибор начальника штаба оставался пустым. Юзефович, уже видевший утром Михаила, сказав, как полагается: “Ваше Высочество, разрешите сесть”, – занял свое место. С его появлением как-то подтянулись и адъютанты, и священник. Все они побаивались резкого и самостоятельного Юзефовича. А тут он был еще и не в духе и торопливо ел, посматривая на часы. Видя его нетерпение и угадывая, что он желает скорее остаться с ним с глазу на глаз, Михаил, как только был подан кофе, встав, обратился к свите: – Господа, не беспокойтесь… Я пойду с Яковом Давыдовичем в кабинет. И, высокий, стройный, легкой и в то же время упругой походкой он исчез в соседней комнате, и вслед за ним вошел и закрыл дверь Юзефович. В домашней, не в боевой обстановке, и начальник дивизии, и начальник штаба не носили кавказской формы. Юзефович был в английском френче, а великий князь в тонком парусиновом кителе с матерчатыми генеральскими погонами, в таких же парусиновых бриджах и в мягких желтых сапогах. – Садитесь, Яков Давыдович. Вы чем-то озабочены? Дурные вести? – Ясные глаза Михаила встретились с татарскими глазами Юзефовича. Начальник штаба ответил не вдруг. Да и нелегко было вдруг ответить. Из штаба армии его известили: по сведениям армейской контрразведки, австрийцы готовят покушение на великого князя. По тем же сведениям, австрийским жандармам-добровольцам поручено убийство Михаила. Они должны с фальшивыми паспортами, переодетые в штатское просочиться в Тлусте-Място. Юзефович уже приказал всех мало-мальски подозрительных мужчин арестовать и выслать из расположения дивизии. Но этого мало, надо сделать ряд обысков, облав и принять особые меры к охране великого князя. Он колебался, с чего начать – вопрос неприятный и щекотливый. И как это всегда бывает у решительных людей, начал с первой пришедшей в голову мысли. – Ваше Высочество, вы гуляете вечерами по местечку. Я очень просил бы сократить, даже совершенно отменить эти прогулки. – Это почему? – удивился Михаил. – По моим сведениям, это далеко не безопасно. Могут и не только могут, я и… ну, словом, я очень рекомендовал бы Вашему Высочеству беречься! Это мы честно воюем, не прибегая к террористическим актам, а у неприятеля все средства хороши. – Что же, убьют меня, на мое место назначат другого… – Но в данном случае идет речь не о начальнике туземной дивизии, а о Высочайшей особе, брате Государя, – пояснил Юзефович, – надеюсь, Ваше Высочество обещает? – Я ничего не обещаю! – возразил великий князь с твердостью, удивившей Юзефовича. Как слабохарактерный человек, Михаил уступал ему во многом, но до тех пор, пока эти уступки не задевали повышенного чувства самолюбия и воинско-рыцарской чести, отвлеченной, не желающей считаться с действительностью. Михаил почел бы для себя за самое унизительное и постыдное прятаться от “каких-то убийц”. И, кроме того еще, глубоко религиозный, он был уверен, что без воли Божьей с ним ничего не случится – особенный христианский фатализм, сходный с мусульманским. Юзефович увидел, что здесь ему не настоять на своем, не переспросить, не переубедить. Он только прибавил, сдерживаясь и боясь сказать лишнее: – Должен поставить в известность Ваше Высочество, что и днем, и ночью весь город и особенно местность, прилегающую к штабу и квартире Вашего Высочества, будут охранять пешими и конными патрулями из туземцев. – Лично был бы против, но это уж ваше право, Яков Давыдович, и в этом я вам не помеха» [302]. Великому князю Михаилу Александровичу в это нелегкое время лета 1915 г. на фронте довелось встретиться со своим давним другом с детства великим князем Андреем Владимировичем. Его друга можно было поздравить, т. к. 7 мая он стал командующим л. – гв. Конной артиллерией. В поденных фронтовых записях Михаила Александровича читаем: «1/14 июля. Среда. Св. Космы и Дамиана. Тлустэ и д. Глебочек. Утром укладывались. Днем Кока и я съездили на хутор Якубовка, где кн. [Н.П.] Вадбольский. Сегодня ночью около д. Ивание переправилась небольшая часть австрийцев. – Вернувшись, в Тлустэ [великий князь] Андрей [Владимирович] ко мне приехал (с [Ф.Ф.] Кубе). После чая мы опять поехали к кн. Вадбольскому, ввиду того, что Андрей приехал инспектировать 3 конную батарею. Она оказалась на позиции, куда ехать не стоило. Мы вернулись в Тлустэ. Андрей с [Ф.Ф.] Кубе обедали у нас. В 10 ч. мы, т. е. [Я.Д.] Юзефович, [Л.Л.] Жирар, Кока и я переехали в д. Глебочек (верст 15). Батюшка [Поспелов], Кока и я разместились в хорошем домике ксендза. Легли поздно. Погода отличная. 2/15 июля. Четв[ерг]. Положение Ризы Пресв. Богородицы. д. Глебочек. Утром [Я.Д.] Юзефович и я поехали в штаб корпуса в Бильче. Завтракали у себя, затем поехали на позицию в д. Сцупарка в 1-ю бр[игаду] к Ларьке [Воронцову-Дашкову]. Мы вышли на Ю.З. край деревни, откуда хорошо видно было позицию до Днестра. 1 бр[игада] в 5 ч. ут[ра] вступила в дело у Днестра и действовала отлично, но удержаться не могла (соседи обнажили им фланги) и им пришлось отступить к д. Сцупарка, где заняли окопы, деревня изредка обстреливалась чемоданами. Смертельно ранен бедный Соколовский, легко – прап[орщик] Захаров и убит Килеметов. Силы противника около 12 батальонов. Всадников убито 6, ранено 27. Мы вернулись в 8 ч. [Великий князь] Андрей [Владимирович] и Кубе у нас обедали. – Погода чудная. |